Кристин Лестер
Вместо свадьбы
Она проснулась от ощущения блаженства. Нежное апрельское утро вливалось в открытую форточку голосами птиц, отдаленным шумом машин и гудками катеров на пристани. Теплый солнечный луч пригревал подушку и часть щеки, заставляя жмуриться и непроизвольно улыбаться.
Эвелин потянулась, отворачиваясь от нежного, но навязчивого солнышка, еще немного полежала лицом вниз, пока не поняла, что больше не хочет спать.
Тогда она перевернулась на спину и некоторое время смотрела в потолок с улыбкой на губах, мысленно перечисляя все желания на грядущий день. Потом загадала, чтобы они в точности исполнились, и только после этого встала с постели.
Это нехитрое действие, которое Эвелин повторяла каждое утро, было не какой-нибудь прихотью избалованной девчонки, а серьезным ежедневным ритуалом. С некоторого времени она взяла за правило делать три вещи. Во-первых, никогда не просыпаться по принуждению (благо ее должность позволяла приходить на работу попозже). Во-вторых, всегда улыбкой встречать новый день, еще прежде чем он войдет в жизнь (потому что знала: только так он будет удачным). И, в-третьих, строить планы именно утром (и тогда они почему-то все сбывались — в отличие от списков дел, составленных вчера). Это было давно замечено и сотню раз проверено.
Выполнив привычные «упражнения», она направилась в душ, мельком уловив свое отражение в большом зеркале и заметив, что на щеке красуется широкий след от подушки. Впрочем, это не главное.
Сердце ее ликовало. Сегодня определенно должно случиться что-то важное! Что-то такое, что в корне изменит ее жизнь! Да-да. И перемены эти самым наилучшим образом скажутся на ее судьбе. Она так загадала. Она так решила. Значит, так и будет. Потому что так было всегда.
С тех пор как Эвелин начала использовать эту новую манеру, перенятую у подруги, в жизни как будто совсем исчезли «черные полосы». А продолжалось это уже год. Да, в апреле как раз исполнится год с тех самых пор, как нью-йоркский шеф, мистер Стефансон, решил откомандировать ее на северное побережье Франции — в Довиль. Эвелин сначала обиделась на него, а потом спохватилась: это же счастье, глупая! Это же Франция, страна, о которой мечтают миллионы женщин.
Она уехала без сожаления, к тому же как раз перед самым отъездом произошла размолвка и окончательный разрыв с тогдашним бойфрендом. К чему об этом жалеть? Значит, так было нужно.
Но с тех пор, как Эвелин поселилась во Франции, многое изменилось в ее голове и в жизни. Наверное, Франция все-таки — ее страна, а Довиль — ее город, если в одночасье все вдруг стало хорошо. Вот так, просто хорошо.
Во-первых, она в первый же день сняла квартиру — прекраснейшую из всех существующих на земле. Кстати, Бернар ей помог, хозяйка оказалась какой-то его дальней родственницей. С одной стороны из окна открывался вид на скверик, а ветви старого высокого дерева свисали чуть ли не в самую комнату. Здесь ее всегда поджидало утро. С другой, где был вечер, — много неба и морской бриз, а вдалеке покачиваются мачты яхт и маленькие прогулочные катера… Ну разве не рай?
На следующий день она встретила Себастьяна, и любовь началась сразу, с того самого мига, когда они случайно зацепили взглядами друг друга.
Сначала Себастьян жил у нее, потом — она жила у Себастьяна, потом они взяли отпуск, потом — другой, потому что расставаться не хотели ни на миг. Им не было нужды куда-то уезжать, Эвелин чувствовала себя счастливой и здесь, на знаменитых пляжах Довиля, и считала, что не всякий простой смертный достоин такого счастья, которое на нее свалилось за это лето, за этот год.
Потом они решили пожениться, потом…
Звонок телефона в гостиной отвлек ее от благостных воспоминаний. Эвелин как раз склонилась к зеркалу в ванной комнате, собираясь почистить зубы и получше рассмотреть вмятину от подушки на щеке, но пришлось отвлечься.
Шлепая босыми ногами по бледно-фиолетовым доскам пола (французы умеют оформить интерьер!), она подбежала к аппарату и схватила трубку, перекатывая за другую щеку зубную щетку.
— Алло!
— Эвелин, привет! Почему у тебя такой странный голос?
Она вздохнула:
— Бернар. Ну что еще? Я чистила зубы.
— О-о-о. Прости. Но ты нужна в офисе.
Бернар был ее местным начальником, симпатичным тридцатидвухлетним французом, называвшим себя ее преданным другом и глубоко-глубоко в душе лелеявшим надежду стать ее любовником.
— Зачем? Мне к одиннадцати.
— Да, но есть нюансы. Просто… Ты нужна мне сегодня… впрочем, не только сегодня, — он замялся, осознав двусмысленность этой фразы, — впрочем… Я объясню при встрече.
— Не понимаю.
— Эвелин.
— Сегодня пятница. Время — половина десятого. И что?
— Вот именно — и что? Тебе так трудно приехать на час раньше? Я тебя отпущу в пять. Нет, в четыре. Нет, в…
— Я и так пораньше уйду. Мне завтра работать, ты просил заняться форумом…
— Эвелин, приезжай. — Его голос был мягок. Почти нежен. Бернар слыл дамским угодником, и иногда Эвелин не могла перед ним устоять, особенно если дело касалось мелких поручений, не требующих больших энергозатрат. — Ну, Эвелин… — сказал он еще мягче.
Она вздохнула:
— Я еще в душе не была…
— Ох, как я завидую твоему душу!
— Бернар!
— Впрочем, да. Я отвлекся. Приезжай прямо сейчас. Ну, конечно, не забудь одеться после душа.
— На этом месте надо смеяться?
— Ну извини! Жду тебя через… полчаса.
— Хорошо. Через сорок минут.
Она нажала отбой, чтобы Бернар больше не приставал, и побрела обратно в ванную. Вообще, это в ее сегодняшние планы не входило. Странно. В течение года методика «загадывания желаний по утрам» не давала сбоя ни разу, а сегодня дала. Да и Бернар явно задумал что-то новенькое, что-то хитрое.
Эвелин, однако, решила не расстраиваться, а посмотреть, что будет дальше. К десяти так к десяти. Если так надо, значит, она пойдет на работу, выслушает его витиеватые речи, которые все время неизменно подводили к тому, что уж сегодня-то им просто необходимо поужинать в лучшем ресторане города (в каком — Бернар ни разу не говорил). Она как всегда будет отказываться, он — настаивать, пока наконец дело не дойдет до того, что Эвелин прямым текстом напомнит, что у нее есть жених и они, кстати, решили… Эвелин открыла душевую кабину. Да! На этом месте она была вынуждена прервать свои благостные воспоминания из-за телефонного звонка.
Итак, в прошлом месяце они с Себастьяном решили пожениться… Она прикрыла глаза, поставляя лицо теплым струям воды. Они решили пожениться, и счастье, которое и так било через край, вдруг хлынуло в ее жизнь широким потоком, словно струи разноцветного водопада.
