Николь Бернем
Все могут короли
Тридцатичетырехлетний принц отказывается остепениться
Очередная вечеринка по случаю дня рождения
наследного принца королевства Сан-Римини
САН-РИМИНИ (Ассошиэйтед Пресс). Вчера вечером в королевском дворце этого крошечного государства более трехсот тщательно отобранных гостей отмечали 34-летие принца Антонио Лоренцо ди Талора.
В течение всего вечера разговоры велись не о запланированном на конец недели визите принца в Китай, гости говорили исключительно о том, что Антонио — первый из кронпринцев Сан-Римини, который, хотя и достиг столь зрелого возраста, до сих пор не женат и не произвел на свет наследника.
Несмотря на перешептывания в зале, принц, похоже, нисколько не озабочен поисками подходящей для себя партии. По последним слухам, он встречается с леди Бианкой Карателли, но вчера, прибыв на праздник в сопровождении немецкой супермодели Даниэлы Хайт- из потомков английской королевы Виктории — Антонио подтвердил свою репутацию главного плейбоя южной Европы.
Принц, как отмечают очевидцы, неоднократно танцевал с леди Бианкой, однако ужинал в обществе Хайт и своей сестры принцессы Изабеллы. Сославшись на необходимость подготовиться к завтрашнему показу мод, Хайт уехала с торжества довольно рано, но Антонио, похоже, не возражал. Сам он покинул бал далеко за полночь — в компании друзей отбыл в неизвестном направлении.
Было замечено отсутствие на празднике короля Эдуарде, что усилило слухи об ухудшении здоровья стареющего монарха. По официальной версии дворца, король «занимался делами государственной важности», однако источники, близкие к королевской семье, подозревают, что король закрылся в своих апартаментах из-за обострения давнишней болезни сердца.
Если это утверждение соответствует действительности, принцу Антонио вряд ли позволят еще долго оставаться плейбоем. Некоторые высокопоставленные лица королевства считают, что в связи с ухудшением здоровья король Эдуарде будет вынужден сам найти супругу для старшего сына.
Как признает давнишний друг короля граф Джованни Алессандро, «это в высшей степени разумно. Для Эдуарде королевский долг превыше всего, поэтому он считает необходимым позаботиться о продолжении династии ди Талора. Если в ближайшем будущем Антонио не женится,
Эдуардо будет считать, что не оправдал надежд народа Сан-Римини».
Говорят, Антонио против такого развития событий.
Яма с нечистотами могла вот-вот переполниться.
Опершись о ручку лопаты, Дженнифер жадно отпила из старой фляги. Спина и руки пыли от напряжения, пот щипал глаза, но она не могла прекратить работу.
Необходимо как можно скорее вырыть яму для нового отхожего места, иначе жители лагеря беженцев Хаффали воспользуются близлежащей речкой, а ведь это единственный источник чистой питьевой воды.
Она бросила флягу на землю и взялась снова за лопату, но заметила вдалеке на горной дороге приближающийся к лагерю микроавтобус американского пресс-агентства.
— Слушай, Пиа, — обратилась она к своему заместителю, — с чего бы это они нагрянули?
Уже полгода в Расове шла гражданская война. Представители американской прессы нечасто наведывались в лагерь беженцев даже в начале военных действий, когда сами американцы еще активно интересовались судьбой перемещенных лиц. Дженнифер не представляла, что заставило журналистов проявить интерес теперь, когда бомбардировки в регионе прекратились.
Впрочем, ей, возможно, удастся извлечь из этого неожиданного визита максимум пользы для лагеря. К ним потоком идут женщины и дети, покидающие зону боевых действий, поэтому необходимы постоянные пожертвования. Но еще более необходимы — она бросила взгляд на длинную траншею — руки добровольцев, готовых приехать и взяться за дело.
— Черт! — Пиа недовольно поморщилась, вылезая из наполовину вырытой ямы, чтобы лучше разглядеть микроавтобус. — Они, должно быть, узнали о принце Антонио. Надеюсь, с нами тоже поговорят.
Дженнифер не видела связи между самым известным героем бульварных газеток и лагерем Хаффали — разве что и Расово, и Сан-Римини занимают северную часть Балканского полуострова, зажатые в горах между Словенией и Италией.
— Разве я не говорила? — Пиа удивленно подняла бровь. — Кто-то из беженцев слышал по радио, что принц Антонио завтра планирует посетить лагерь. Я же из Сан-Римини, вот они и подходили ко мне уточнить, правда ли это. Но из дворца подтверждения не присылали, поэтому я им сказала, что это всего лишь слухи.
Дженнифер нахмурилась.
— Ты права. Для поддержания имиджа у принца Антонио полно в Европе других благотворительных организаций, — сказала она. Принц был известен широкими жестами в отношении гуманитарных организаций, на которые он шел исключительно ради укрепления авторитета королевской семьи в глазах общественности. — Сюда он ни за что не поедет — с какой стати ему пачкаться!
Она подумала о великолепии королевского дворца. Лагерь Хаффали всего в пяти милях от границы и в тридцати — от дворца, но, кажется, Расово и Сан-Римини находятся па разных планетах. И большинство граждан Сан-Римини вполне устраивает такое положение.
Дженнифер заправила под бейсболку выбившуюся непослушную прядь и снова взялась за лопату.
— Продолжаем работать. Когда журналисты найдут меня здесь и узнают, что никакого визита королевской особы не предвидится, мы уже закончим с ямой. И тогда я попробую убедить их, что необходимо написать о самом лагере. Пусть мир узнает, что нам позарез нужны люди.
— Отличная мысль, Джен, но толку-то от нее! — хмыкнула Пиа, спрыгивая обратно в яму. — Зачем писать о перенаселенном лагере, если для них самое главное — крупным планом, во весь экран, снять невероятно богатого принца сногсшибательной наружности.
Дженнифер была согласна с Пиа, но про себя решила непременно убедить репортеров рассказать миру о том, как нужны в лагере дополнительные рабочие руки.
Между прочим, она отлично помнила известную сказку о Золушке: прекрасный принц ни разу не помог бедняжке выполнить грязную работу.
Нет, ей нужны не прекрасные принцы — ей нужны люди, готовые прийти на помощь.
Принц совершенно не по-королевски выругался на родном итальянском, едва его вертолет коснулся земли: он неоднократно бывал в Расове до начала там военных действий, но такого жуткого запаха припомнить не мог.
