========== I ==========
Дом был погружен в темноту. Выскользнув из спальни, Драко как можно тише старался пробраться в свой кабинет. Он снова не мог уснуть, но Астории незачем было об этом знать. Где-то в холле скрипнула ставня — по босым ногам потянуло холодом, и Драко сильнее запахнул халат. Воровато обернувшись, словно кто-то мог за ним следить, провел рукой по волосам и, лишь закрыв дверь, почему-то облегченно выдохнул. Словно корил себя за то, что собрался сделать. Пройдя к рабочему столу, он сел в кресло, щелчком пальцев зажигая светильники. Тусклый желтый свет наполнил комнату, выхватывая из тени детали интерьера: кожаный диван, стопку книг на кофейном столике, шкафы, шторные кисти, тяжелые портьеры… Высокий предмет, затянутый серым чехлом. Драко почувствовал, как по телу прошла дрожь. Пьянящая смесь нетерпения, восторга и страха охватила его. И, не медля больше ни секунды, он сдернул чехол взмахом руки, в два шага оказываясь перед зеркалом в массивной раме. Затаив дыхание, Драко рассматривал причудливую вязь по краю рамы, скользил взглядом по черной глади. Он не обманывался — то, что он увидит, не будет правдой и никогда не сбудется. Но не мог не желать этого.
Вдох. Выдох. Драко моргнул, и, стоило ему открыть глаза, тут же попался в плен: Гермиона Грейнджер собственной персоной смотрела прямо на него. Воспоминания, сводившие с ума последние десять лет, нахлынули, накрывая с головой.
***
Ему было двадцать два, когда их семью амнистировали и наконец разрешили вернуться в родовое поместье. Война закончилась, и магический мир постепенно возвращался к жизни, восставая из пепла подобно фениксу. Но дом, где Драко провел детство, стал холодным и чужим. В первую ночь он тщетно старался заснуть у себя в комнате. С головой укрывшись одеялом, все пытался унять бешеный бег сердца и дрожь пальцев. Казалось, в темных коридорах еще слышен безумный смех тетушки Беллатрисы и шелестящий голос Волдеморта, а в подвалах — стоны узников и крики Грейнджер. Сердце все ускорялось, и, когда он начал дрожать уже всем телом, Драко выскочил в сад в одной пижаме. Он долго бродил среди аккуратно постриженных изгородей, пока мелкий осенний дождик не привел его в чувство, а ноги окончательно не заледенели. Все смотрел в темные окна мэнора, отчетливо понимая, что больше никогда не сможет быть счастлив тут. Да и сможет ли теперь быть счастлив вообще?..
Так и не найдя себе места, утром Драко собрал вещи и уехал в Италию — Блейз давно звал погостить. Вдвоем они объехали почти всю страну, арендовав простой магловский автомобиль, пока не обосновались на озере Гарда в поместье Забини, где провели всю зиму и следующую весну. Драко учился радоваться простым вещам и все больше жалел, что не родился итальянцем. Шумные, яркие, влюбчивые, они казались ему такими счастливыми. Эти люди, что окружали его в последнее время, были такими простыми и сложными одновременно, но такими живыми.
С ними он и сам становился живым.
А затем встретил ее. Случайно, в Вероне. Они просто столкнулись на узкой, переполненной площади у дома Джульетты. Гермиона начала было просить прощения, но, подняв глаза, осеклась.
— Грейнджер, — кивнул он ей.
— Малфой, — выдохнула Гермиона, закусывая губу.
Неловко комкая в руках записку, которую по традиции следовало вложить в стену под балконом, она смотрела на Драко. Он молчал. Они ни разу не виделись после войны, но ни Драко, ни Гермиона не спешили сыпать колкостями в адрес друг друга или уходить. А может просто были настолько ошарашены встречей на другом конце Земли, что просто не могли сдвинуться с места. Так и стояли друг напротив друга, пока Гермиона вдруг осторожно не улыбнулась. Драко в ответ выплюнул:
— Это признание Поттеру или Уизли?
— А я на секунду подумала, что ты изменился.
— Черт, — прошипел Драко, глядя ей в след. — Поттеру или Уизли? — передразнил он сам себя вполголоса. — Какой идиот…
Он покачал головой и побрел к выходу с площади, обернувшись напоследок на статую Джульетты. Драко должен был сказать, что пришел сюда за тем же, что и Гермиона, а не язвить. Должен был завязать разговор, узнать, что происходит в Англии, но почему-то не смог. Реакция Грейнджер, не отшатнувшейся от него, испугала. Драко скорее рассчитывал на холодность, но никак не на почти дружескую улыбку. И что она здесь делает, в конце концов? Разве не она должна сдавать аврорский экзамен со своими дружками?
Встретиться в Италии… Это было странно.
Вернувшись домой, он долго не мог прийти в себя. Увидев Гермиону, он почему-то не почувствовал привычной неприязни. Чистота крови больше не заботила его?.. Драко прислушался к себе: за прошедшие полгода что-то изменилось, и догмы, годами вбиваемые окружением, померкли. Он каждый день общался с маглами, даже не догадывающимися о волшебстве, и от этого они не переставали ему нравиться. Совсем себя побороть он, конечно, не мог, все еще чувствуя перед соседями превосходство, но лишь потому, что привык считать себя выше остальных. Это была удивительная перемена, немного пугающая даже его самого. Но почему-то дающая надежду, что и для него не все потеряно.
Но Грейнджер… Она же не простит его за все те слова, что он когда-то говорил, за его поступки. Эти ужасы мучают его во снах, напоминают о себе проклятой меткой на руке, шепотом за спиной. Здесь, среди маглов, он мог быть кем захочет: взбалмошным богачом, любителем шумных вечеринок, снисходительным благотворителем, затворником… Любая маска была бы к лицу. Эти люди не знали его. Но у героини войны и Пожирателя не могло быть ничего общего. Она же даже никогда ему не нравилась!.. Но почему тогда никак не выбросить из головы эти испуганные глаза и закушенную губу?
Драко порывисто встал и поспешил выйти на улицу. Лицо пылало. Что в этой девчонке — назвать ее грязнокровкой
