Идиллия Дедусенко
Самая счастливая осень
— Вы до Пятигорска? — проводница уперлась взглядом в полотенце, висевшее на плече Андрея. — Белье сдавайте.
— Не волнуйтесь, сдадим, — заверил он. — Вот через пять минут…
— Через пять минут вам уже выходить надо, — перебила проводница. — Проспали.
— Так всю жизнь, — философски заметил Павел, вмешавшись в диалог. — Обязательно что-нибудь проспишь: то хорошую должность, то личное счастье, то нужную остановку.
— Юмористы, — оценила шутку проводница и забрала постельное белье вместе с полотенцами.
Мужчины, так и не умывшись, торопливо засобирались, так как мимо окон уже медленно поплыли городские строения. Андрей, наскоро накинув пиджак, прильнул к стеклу, подзывая Павла и повторяя:
— Вот сейчас…сейчас… Вот здесь!
— Да что ты, как помешанный, — заметил друг. — Словно преступник, которого так и тянет на место преступления. Слышал, что так бывает?
— Слышал…Я и есть преступник. Двадцать пять лет назад я совершил здесь преступление… Да вот они, корпуса санатория! Все такие же, как тогда!
— А здесь выйти нельзя? — поинтересовался Павел.
— Нет, только на главном вокзале.
— Досадно. Не люблю обратного хода.
— Ничего страшного, сюда трамвай ходит.
— Ну, ты мне еще какую-нибудь бричку предложи! Довольно того, что я согласился ехать поездом. Ему, видите ли, захотелось совершить «прогулку по юности». На такси поедем!
— Хорошо, уговорил.
Поезд остановился, и друзья, прихватив сумки, спустились на перрон. Через подземный переход вышли на первую платформу. Было очень раннее утро, конец мая, на газонах пестрели цветы, которые придавали довольно нарядный вид этой полоске земли, укрытой серым асфальтом. Откуда-то доносился сладковатый запах сирени.
— Ну что же, не так уж плохо, — резюмировал Павел. — Я ожидал худшего.
— Странно, что ты до сих пор не был в Пятигорске, — заметил Андрей. — Вот увидишь, тебе здесь понравится.
— Неужели лучше, чем на Кипре или в Хургаде? — язвительно спросил Павел.
— Я же не сервис имею в виду…
— А что? Исторические и памятные места? Ну что же, посмотрим, оценим. Только я уже так привык к хорошему, нет, к отличному сервису, что меня будет раздражать душ, совмещенный с туалетом, дребезжащий холодильник, телевизор…в полоску!
— Ну, прости, Паша, что я втянул тебя в эту историю… Может, действительно не надо было делать «обратного хода» на целых двадцать пять лет назад.
— Да ладно, не комплексуй! Надо мне и такой жизни попробовать. А вдруг окажется, что здесь веселее, чем в Хургаде?
В кармане его пиджака заверещал мобильник.
— Народный контроль! — провозгласил Павел, доставая телефон. — Слушаю тебя, Юленька, слушаю, родная! Да что ты, золотце, когда бы я успел на девушек засмотреться? Мы же только вышли из вагона, идем на привокзальную площадь к такси. Конечно, родная, позвоню сразу, как устроимся… Ох, завидую я тебе, Андрюша, тебя никто не будет донимать звонками!
Таксист, узнав, куда ехать, и оценив наметанным глазом прикид пассажиров, заломил цену.
— Я категорически против поборов, — заявил Павел, — поедем на трамвае.
Таксист сдался и сбавил цену на треть.
— Это другое дело, садись, Андрей, — скомандовал Павел.
На территории санатория тоже было много цветов и деревьев. Недалеко от входа Андрей остановился в явной растерянности:
— По-моему, вот здесь была черемуха, она тогда цвела и…дурманила своим ароматом… А теперь ее нет… Или это не то место?
— Ты меня спрашиваешь? — не без сарказма заметил Павел. — Четверть века! Новое поколение за это время уже полжизни прошло! И твоя пассия ровно на двадцать пять лет постарела! Для женщины это много.
— Тогда ей было всего девятнадцать, — будто не слыша его, произнес Андрей.
— Ну да, и тогда цвела черемуха… А теперь черемухи нет, а любимой девушке, стало быть, сорок четыре. Сможешь ли узнать?
— В ту зиму я много болел, — продолжать вслух думать о своем Андрей, не слушая друга. — Весной мне дали «горящую» путевку, пришлось досрочно сдавать два экзамена…
— Ну, все, возвращайся на грешную землю, романтик, — Павел подтолкнул друга к двери.
Друзья вошли в вестибюль, подошли к медрегистратору. Та с некоторым удивлением посмотрела на новых отдыхающих и отметила, что они явно не из их контингента. Однако путевки у них были именно в этот санаторий на две недели. Оформив документы, друзья пошли в свой корпус вслед за медрегистратором по длинному и широкому застекленному переходу, уставленному множеством растений в кадках и вазах. На третьем этаже женщина указала им их номер. Едва они вошли, у Павла заработал мобильный телефон. Он чертыхнулся, но в трубку, преодолевая огромное расстояние до столицы, полетел его ласковый голос:
— Помню, родная, помню! Мы только вошли в палату… Не знаю, ничего не успели рассмотреть… Да что ты, здесь таких не держат. Наоборот, ножки коротенькие, спина широкая. Как это, когда успел рассмотреть? Мы же шли за ней в свой номер…Конечно, золотце, я здесь поневоле буду паинькой. Ты ведь знаешь, я приехал сюда из-за Андрюши. Надо же его счастье устраивать… Непременно. Буду звонить. Да, да, через каждый час.
Закончив разговор, Павел швырнул телефон на постель и наигранно застонал:
— Ну, достала! Первый раз за двадцать восемь лет совместной жизни от нее оторвался, думал, отдохну. Где там! Юлька просто помешалась на длинноногих красотках, которые меня здесь якобы будут обольщать. А вдруг будут, а? Но видела бы она ту каракатицу, которая нас сюда привела!
— Ну, это ты слишком… — возразил Андрей. — Нормальная женщина средних лет.
— Слушай, а твоя-то тоже…средних лет. Не боишься?
— А чего мне бояться? Просто хочу посмотреть на нее, узнать, как живет. Может быть, искупить вину за свое преступление…против любви. Если, конечно, это возможно.
— Так все-таки была любовь, а не курортная интрижка?
— Это ведь не сразу понимаешь… Я уже потом, когда на Ларисе женился, осознал, что была у меня здесь настоящая любовь…
— И цвела черемуха под твоим окном! — перебил Андрея Павел. — Да вот напасть: черемухи нет, а где любовь — неизвестно.
— Думаю, что она здесь. В провинции, как правило, мало что меняется.
— Ну, так, значит, найдем твою Тину! Имя какое-то странное. Кристина, что ли?
— Не знаю. Все звали ее Тиной. Тина Белова. Тогда в кабинете физиотерапии было две медсестры: Валя и Тина. Обе молоденькие. Нет, Валя чуть постарше, пухленькая блондиночка, смешливая. А Тина — спокойная, взгляд ласковый, походка плавная… Каштановые волосы до плеч. Тоненькая… Доверчивая.
