Кто-нибудь видел его девчонку? - Alexandrine Younger

Космос мгновенно считывал то, о чём думает Лиза по её внимательным непроницаемым глазам. Голубое мерцание драгоценных алмазов не могло его обмануть, потому что оно не умеет давать ложных предсказаний. Холмогоров так любил эти вкрадчивые омуты, и, не жалея себя, готов в них потеряться, но…

Лиза чаще смотрела волком.

Руку не откусит, но покажет белоснежные клыки, вдобавок устрашая озлобленным взором. И это его девчонка?

Его. Ничья больше. Другой не надо.

Только вот сам всё испортил…

Перепутал скорости, разогнался до критической отметки. Не знал меры и должной выдержки, не сдерживал обещаний. Потерялся, гребанный ёжик в тумане. Пакет с белым порошком оказался сильнее того, что заставляло сердце помнить, что оно…

Не камень. Не стекла кусок. Не функция в организме.

Как некоторым казалось…

Живой же он человек, чёрт возьми, а не оловянный солдафон с пушкой в кармане! Палача вызывать не надо, сам себя рассудит. И Космос не может без отчаяния смотреть в родные глаза, помня, что от злости и негодования они превращаются в обречённые осколки.

В такие моменты он не видел в них своей неугомонной девчонки.

Своей Лизы.

Кто-нибудь её вообще видел?

Кто-нибудь видел его девчонку?..

Ведь Лиза резко закрывалась, оставаясь на плечах оголенным проводом, который бил током без предупреждения. Чтобы точно не ворвался, не тряс за плечи и не вглядывался в лицо, как будто ищет в дорогих чертах полное отсутствие обид и горечи. Сюжет дешёвого меланхоличного кино для впечатлительных дам, в котором приз за главную мужскую роль отошёл к виновнику торжества.

К Космосу… Юрьевичу… Холмогорову!..

Браво! Любите и жалуйтесь! Всё стерпит!

Кроме тишины, бьющей по вискам.

Но только Кос другое загадывал. Не желал гробить личное «долго и счастливо» глухой стеной непонимания. Любил, потому что встретил свою ту самую, с которой мрачный забег по кривой дорожке обретал свет; женился, потому что очень этого хотел, а не из-за того, что это верно и ко времени. Дочка появилась, радует день ото дня; Арька похожа на Космоса как две капли. У них с Лизой есть всё, о чём когда-то они могли лишь мечтать!

Всё складывалось бы, как по нотам, но, видимо, западня извечно караулила за углом. Клешнями держала, окаянная, за все грехи. Душила.

С каждым новым понедельником Холмогоров понимал, что существование на грани больше не может управлять его сознанием, но бесхребетно и безвольно падал ниц. Находил глумливый повод изгваздаться по уши, чтобы после вновь корить себя за горячку и ужас. С завидной регулярностью повторяя сценарий, появившийся на страницах его биографии одной беспокойной весной.

Белые дорожки. Бриллиантовые.

Туман…

Кос уже говорил, что ненавидел сумрачный девяносто четвертый?..

Ему же подарили иную жизнь, за которую, изредка приводя себя к порядку, Космос хватался, как утопающий за брошенную веревку. Накрывал пылающий лоб холодной женской ладонью, целовал и заставлял вспомнить, что он её Космос.

И Лиза любила его совершенно безоглядно, зачем-то каждый раз удерживала у края, не веря слухам. Уж если обжечься — то всё узнать от него, как процедура без наркоза. Будет трудно, больно, но не разорвать же!

Не смогут. Слабые…

Лиза, Лизка! Его девчонка!..

Ему её подарили, как в шутку, обреченную на правдивую почву.

Только не молва и люди, а судьба…

С алмазными глазами!

— Косматый, упорно мозгами шарили, — торжественно объявил Валера, как диктор с центрального телевидения. Витя и Лиза стояли за спиной Саши, падая со смеху, и, не подозревая ничего скабрезного, — долго думали, что тебе подарить и надумали!..

— Лиза, иди сюда! Не прячься, настал момент истины… — Белов уступил дорогу Павловой, и, накидывая на её голову невесть откуда взявшуюся атласную ленту, подтолкнул к Космосу. — Вот, именинник, твой заветный подарок! На такой ты точно не пожалуешься, а если пожалуешься, то начистим рыло! И, Лизка, только замуж за него не выходи!

— Эй, братья, я чего-то не понял?! — качая права старшего брата, возмутился Пчёла, которому не понять, почему Кос и Лиза вместо того, чтобы назвать друзей дебилами, ржут, как два ретивых коня. — Мне, блять, кто-нибудь объяснит, чё удумали? Сестрица?

— Ну все, Павлова, слышала? Мне тебя подарили! Теперь моя… — шутка удалась, и Космос этого не отрицает. Конечно, Санька и Фил не забыли про подарки, но пройтись по любимой теме его взаимопонимания с Лизой было святым делом. Кос на это почти не обижался…

— Да идите вы… Не портите Косу день рождения! — Лиза не знает, что ответить друзьям, но не вырывается из захвата Холмогорова, который вполне по-дружески обнял её за плечи. Ничего большего. Правда… — И, Витя, перестань изображать бульдога на общественных началах! Надоел…

— Да он просто придуривается, — Саша не понимает, зачем Пчёлкин корчит из себя умного старшего братца, но если действительно проявляет заботу — в том ли случае? — А мы хороший подарок сочинили!

— Совет да любовь…

— Бесспорно…

— Только замуж за него не выходи, Лиза!..

Последняя фраза, брошенная Белым, звучала предостережением.

Нет, не шутка. Как оказалось.

Накаркал!

Но бесполезное предсказание ничего не изменит.

С ума сойдут, если не иначе, а голод по человеку, которого любишь — самый страшный. С другими корнями. Хуже любой из зависимостей, в которых, мать его, Космос Холмогоров изведал свою стезю! И теперь вынужден поднять белый флаг, пытаясь разобраться, куда его заносит. И что за дурная пуля разрезала их прежнее небо?

Он бы задал Лизе этот вопрос, когда глаза-алмазы, забывая тревогу, не глядят на него надломленной птицей. Но думал ли Космос о разделяющем, когда чувствовал, что вера в абсолютную любовь никуда не девалась?

О чём вообще можно думать, когда они обещают друг другу, что всё начнут с чистого листа?..

И упорно готовы верить иллюзиям.

— А мы по-другому умеем? По разным углам? — зачем-то вопрошает Лиза, бросая уже привычную отрешённость во взгляде. — Вместе шишки собираем. Я за тобой…

— Достану тебя даже на другой планете, — сказал как отрезал, и, не давая выбора задуматься о чём-то другом, накрывает мягкие розовые губы томительным поцелуем. У Лизы не шанса и желания прервать сладкий миг. Она глупая и слабая, но это был её выбор. Отказаться? Странное слово. — Попробуй убежать! Нагоню, сомневаешься?

— Космос, мало одного желания! В нашем-то случае…

— Будь и делай, горы сверни?

— Будь! Просто собой будь. Со мной…

И разве могло быть… врозь?!

У них же получится обставить дурные наветы?..

Любовь — хуже зависимости. Следовало убедиться