Ты меня предал (СИ) - Анна Бигси

Ирина

— Ирада, подойди сюда! — слышу резкий голос отца и нервно сглатываю.

Полным именем он называет меня, только когда что-то случается. Дело плохо? Я вроде ничего натворить не успела… Озадаченно поджимаю губы и откладываю конспект в сторону. Надо идти, отец ждать не любит.

Неуклюже спрыгиваю с кровати и, привычно прихрамывая, шагаю к двери. Спускаюсь на первый этаж. Отец сидит в гостиной на диване и невозмутимо пьёт чай. Его жена Эльмира здесь же, прислуживает и смотрит на меня с издёвкой. Впрочем, как и всегда.

— Ты меня звал? — останавливаюсь напротив и кусаю губы.

Быстрее бы закончить с официальной частью и вернуться к себе. Завтра зачёт, а мне ещё столько материала надо повторить.

— Присядь, — отец кивает на место рядом с собой.

Такое ощущение, что издевается. Нарочно тянет время. Но моё мнение никому не интересно. Молча подчиняюсь, опускаюсь на диван и заправляю волосы за уши.

Отец смотрит на меня не как обычно, с лёгкой ноткой надменности и презрения, а оценивающе, словно лошадь на рынке выбирает.

— Что-то не так? — заглядываю в его глаза, пытаясь отыскать ответы, но там лишь стальная решимость, от которой мне становится не по себе, и я зябко веду плечами.

— Ты выходишь замуж, — строго говорит папа, а меня словно молнией простреливает. — Я выбрал тебе достойного мужа.

— Чего? — дёргаюсь, как от пощёчины, и недоумённо смотрю на отца.

Это шутка такая? Не смешная.

— Будь готова, на следующей неделе Асад приедет знакомиться, — сухо и безэмоционально, словно мы о погоде беседуем.

— Но, отец, я не хочу замуж, — вскакиваю и едва успеваю поймать равновесие, чтобы не рухнуть, как бывало не раз.

— Ты посмотри на себя, — он раздражённо фыркает, напоминая о моём изъяне. — Кому ты нужна такая дефектная? Пока молодая, ещё можно пристроить, а дальше? — морщится и отмахивается, как от надоевшей мухи. — Это решённый вопрос.

Как же больно это слышать от родного человека. Я же не виновата, что стала такой после трагедии, случившейся много лет назад. Горькая обида заполняет душу, а предательские слёзы жгут глаза, но я не буду плакать. Мне нужны веские аргументы в свою защиту.

— Я только поступила в медицинский. На бюджет, между прочим! — кричу в запале, не думая о последствиях. — Я хочу учиться, а не прислуживать кому-то, — киваю в сторону Эльмиры.

Та поджимает губы и опасно прищуривается, но я не боюсь.

— Прекрати, — шипит она словно змея. — Как ты с отцом разговариваешь, неблагодарная?

Не слушаю её совершенно. Смотрю только на отца и всё ещё надеюсь на милосердие. Не могут же в современном мире человека выдать замуж против воли? Это же дикость какая-то!

— Папочка, пожалуйста, не надо, — кидаюсь ему в ноги. Должен же он сжалиться.

— Глупая, — отец небрежно проводит по моим волосам. — Это же такое благо. Ты будешь за мужем, и я буду спокоен.

Помогает мне подняться.

— Не надо мне такого блага! — выкрикиваю в сердцах. — Я не хочу! Мне всего восемнадцать!

От одной мысли, что придётся вот так просто стать чьей-то собственностью, становится дурно. Я не хочу. Я не согласна. Категорически! Даже не знаю этого Асада и знать не хочу. У меня есть своё мнение и желания. Я не вещь, чтобы мной распоряжались.

— Уже восемнадцать, — язвительно хмыкает Эльмира. — Я в твоём возрасте была беременна Рустамом.

— А я хочу врачом стать, а не пелёнки менять! — взрываюсь, когда аргументы заканчиваются. Жадно хватаю ртом воздух и чувствую себя рыбой, выброшенной на берег.

— Станешь, — отец медленно допивает чай, ставит чашку на стол и встаёт с дивана. — Асад не против твоей учёбы.

— За что ты так со мной? — предательские слёзы всё же пробиваются наружу. — Я же не люблю его.

— Дочь, не все браки строятся на любви, — отец без сожаления вытирает слезу с моей щеки пальцем. — Взаимного уважения вполне достаточно.

— Мне нет, я так не смогу, — отчаянно качаю головой и судорожно всхлипываю.

Но отец остаётся непреклонен. Словно сделан из камня. Ни один мускул не дёргается на его лице. Ничего не помогает.

— Все так живут, — он равнодушно пожимает плечами.

— Но, отец, я не все!

— Я всё сказал, — его голос прокатывается по гостиной, как раскат грома. — Калым за тебя заплачен. Назад дороги нет.

— И я тоже! — кричу зло и топаю ногой. — Я не выйду замуж против воли!

— Сегодня посиди и подумай в своей комнате, а завтра поговорим.

Отец разворачивается и уходит, а я хромаю к лестнице. Поднимаюсь и прячусь в своей комнате, громко хлопнув дверью. Не будет этого! Ни за что! Я лучше с собой что-нибудь сделаю, чем так. Качаю головой, отгоняя дурацкие мысли, и хожу по комнате из стороны в сторону. Должен быть какой-то выход. Может, брат сможет заступиться? Рустам любит меня и не позволит так издеваться. Надо его найти.

Подхожу к окну.

Рустам, когда я была маленькой, часто пользовался моим окном, чтобы незаметно выйти из дома. Второй этаж высокий, можно сорваться и сломать себе что-нибудь. С моим диагнозом тем более. Но лучше уж сломать, чем насильно замуж.

Решаюсь и распахиваю створку.

Ворон

— Товарищ майор, реально не могу больше, — смотрю, как все мышцы Рустама дрожат, а кожа блестит от пота.

Зубами скрипит, челюсть ходуном ходит, вены на шее повздувались.

Здоровый бык стал, как и все пацаны, попавшие ко мне впервые ещё пять лет назад зелёными сопляками, но уже жаждущими сотворить что-то стоящее.

— Не знаю я такого слова, Рус. Всем продолжать, — обхожу ровненький ряд парней, стоящих в планке на кулаках.

Ахмедов тяжело дышит, ноздри побелели. Стоит, молодец. Силы воли, хоть половником черпай. Упрямства ещё больше. Меня напоминает лет семь назад, как раз в его возрасте был. Недавно отмечали с ними мою тридцатку, а сейчас я снова злобный майор.

— Стоим, — повторяю я, глядя на секундомер на экране мобильника.