Не любит.
Роке провел ее через широченную гостиную мимо кожаных диванов и камина из черного мрамора, за стеклом которого обычно колыхались языки пламени. За окном мерцали огни вечернего Лондона.
Они вошли в просторную кухню. Энджи ничего не ела с тех пор, как на скорую руку перекусила йогуртом с яблоком, поэтому в ее желудке время от времени раздавалось громкое урчание.
Он усадил ее на одно из высоких черных кресел, а сам развернулся и направился к плите. Энджи с любопытством смотрела, что он будет делать, потому что приготовление пищи никогда не было его коньком. Он мог состряпать сэндвич с беконом или положить немного салата между двумя кусочками хлеба, но вряд ли бы он смог приготовить что-то настоящее. Аромат какого-то блюда, который распространялся по всей кухне, больше подходил творению шеф-повара какого-нибудь известного ресторана.
Может, он передумал и завел собственный персонал, который о нем заботился? Миссис Грант, которая поддерживала чистоту и порядок в доме, обычно приходила днем. Но Энджи не помнила, чтобы когда-нибудь готовила. Нахмурившись, Энджи смотрела, как он поднял крышку кастрюли, в которой находилось что-то очень похожее на пасту.
— Это ты приготовил? — не удержалась Энджи.
— Ага, достал из пакета, — кивнул Роке. — И сделал все так, как написано в инструкции. Остальное привезли готовым от Джино. — Он назвал местное бистро с итальянской кухней, в котором они частенько обедали. — Джино отказался доставить мне свою свежеприготовленную пасту, чтобы я ее не испортил.
Роке открыл дверцу микроволновки и почти обжег пальцы, доставая картонную коробочку. Выкрикивая проклятия, он уронил горячую еду на гранитную столешницу. Энджи изо всех сил сдерживалась, чтобы не встать и не поспешить ему на помощь, но в конце концов не сдержалась, взяла кухонное полотенце и молча махнула Роке, чтобы он отошел в сторону.
Несколько минут спустя самый вкусный соус Джино был смешан с горячей пастой, которую венчала горка острых сочных фрикаделек. Не глядя в сторону Роке, который наблюдал за ее действиями, Энджи взяла сервировочное блюдо и направилась к маленькому столику, стоявшему перед одним из огромных от потолка до пола окон рядом с кухней. В квартире был еще один стол. Эта роскошная антикварная вещь, привезенная из Португалии, находилась в огромной столовой, которой редко пользовались, если только не ждали гостей. А это случалось не очень часто, потому что их расписания всегда…
Усилием воли Энджи заставила себя перестать думать о прошлом, чтобы не разрушить их временное перемирие.
Маленький стол уже был накрыт для двоих, что почти вызвало улыбку на ее губах, потому что сервировка стола была одной из немногих домашних обязанностей Роке. Энджи осторожно поставила дымящееся блюдо в центре стола.
— Потрясающая, — пробормотал Роке.
— Конечно, потрясающая. Ее ведь приготовил Джино, — согласилась она.
— Бог мой, я говорю не о еде, — хриплым голосом сказал он, и она смущенно отвела взгляд, а потом снова посмотрела на Роке.
Энджи вдруг показалось, что ей нечем дышать, когда она увидела, что Роке разглядывает, в чем она одета. В его темно-карих глазах зажглись огоньки, когда он окинул взглядом ее коротенькую черную мини-юбку, усеянной изумрудно-зелеными точками, которую дополнял черный шифоновый топ.
В воздухе повисло напряжение, когда его взгляд проследовал к верху юбки, который плотно облегал тоненькую талию Энджи, а потом опустился вниз на мягко ниспадающие складки, открывавшие на три четверти ее стройные ноги. Без матовых черных колготок эта юбка смотрелась бы вызывающе. Но с этими колготками в ней не было ничего провокационного. С топом все обстояло иначе. Роке взволнованно смотрел на прозрачную черную ткань, облегавшую высокую, упругую грудь Энджи, и в нем просыпался дикий мачо.
Он знал, что она работала в офисе модельного агентства Карлы. И судя по всему, она примчалась к нему сразу же после работы. Но при мысли о том, что Энджи разгуливает в таком виде по просторной, выложенной белым мрамором приемной, в нем проснулось что-то первобытное. Ее волосы блестящей рыжей копной ниспадали ей на плечи, а черные колготки делали ее ноги еще более стройными и привлекательными. Появись она здесь полностью обнаженной, его реакция была бы не такой острой и мгновенной, как та, которую сейчас вызывал ее наряд. Роке захотелось приподнять ее, чтобы она обвила его талию своими длинными ногами. Его переполняло желание прильнуть к ее груди и обхватить губами ее соски, которые соблазнительно просвечивали сквозь черное кружево топа.
Она принадлежала ему. Только ему. Его стройная соблазнительная красавица, которая чуть не убежала от него навсегда. Ему хотелось затащить ее наверх и сделать ее настолько своей, чтобы ей никогда больше не захотелось уходить от него.
— Прекрати, — тихо сказала она.
— Прекратить что? — прорычал он в ответ, жадно пожирая ее глазами.
«Это», — хотела сказать Энджи, но его хриплый голос жаркой волной отдался внизу ее живота, и она слегка задрожала от возбуждения.
— Ты собираешься есть или нет? — снова отвела взгляд Энджи.
— По крайней мере, огромная зеленая сумка вдруг приобрела смысл, — пошутил Роке.
— Она подходит к этому наряду, — заявила Энджи, быстро усаживаясь за стол, чтобы Роке не успел оказать любезность и придвинуть ей стул. — Это старая сумка. Я купила ее в прошлом году, после того, как…
Последние слова комом застряли у нее в горле. В ужасе от того, что она чуть не сболтнула лишнего, Энджи опустила голову.
— Где ты пряталась от меня? — донеслось до нее с другого конца стола.
— Нигде… — Она опустила глаза и постаралась как можно безразличнее пожать плечами.
— Я искал тебя, — резко сказал он. — Я искал тебя везде, но казалось, что ты просто исчезла с лица земли.
— Когда у тебя более-менее узнаваемая внешность и ты не хочешь, чтобы тебя нашли, ничего другого, кроме как исчезнуть с лица земли, не остается, — заметила Энджи, поправляя складки на своей юбке.
Роке скорчил гримасу, раскладывая еду на тарелки:
— Может, ты была в монастыре? Нет. Там тебя не было. Потому что я проверил все монастыри. То же самое с отелями… Потом я приступил к проверке больниц. Думаю, тебя очень радует, что ты заставила меня сходить с ума, как… Что случилось?! — резко воскликнул Роке, увидев, как Энджи вдруг мертвенно побледнела.
Уставившись на тарелку с горячей едой, Энджи почувствовала, как сжалось все у нее внутри. Услышав его признание, ей безумно захотелось вскочить из-за стола и кинуться прочь оттуда. Она не желала вспоминать три бесконечно долгих месяца добровольной изоляции от внешнего мира или тот месяц, когда она пролежала, прикованная к больничной кровати.
