Вздохнув, Чанс провел ладонью по лицу. Сейдж искренне ему сочувствовал. Бедняга уже, должно быть, несколько часов безуспешно пытается подбодрить Энжи.
– Энжи, – произнес Эван Маккейн, и она посмотрела на него. – Ты все принимаешь слишком близко к сердцу.
– Правда? – Покачав головой, Энжи посмотрела на человека, за которого еще две недели назад собиралась выйти замуж, так, словно это он был всему виной. Из-за смерти Джея-Ди свадьба была отложена, но все эти две недели Энжи и Эван были так же близки, как и прежде. Так было до сегодняшнего дня. До того момента, как Эван получил компанию, которую так любила Энжи. – Он отдал компанию – мою компанию – тебе, Эван. – Она похлопала себя ладонью по груди. – Я была его родной дочерью, а он завещал ее тебе.
Эван провел рукой по волосам и с надеждой посмотрел на Сейджа. Он не верил, что это Эван убедил Джея-Ди оставить компанию ему, но не знал, как помочь. Если все будет продолжаться в том же духе, свадьба не состоится.
– Энжи, вымещая свое разочарование на Эване, ты ничего не добьешься, – произнес Сейдж и прочитал благодарность в глазах Маккейна. – Нам нужно вместе постараться выяснить, что было на уме у Джея-Ди и как мы можем все изменить.
– Разве можно что-то изменить? – спросила Марлен, переведя полный беспокойства взгляд с Анжелики на Эвана. – Из завещания Джея-Ди мы узнали, какова была его последняя воля. Хотя он был тяжело болен, он до своего последнего дня находился в здравом уме.
– Я знаю.
Подойдя к женщине, которая была ему как мать, Сейдж обнял ее рукой за плечи. Аромат ее духов пробудил приятные воспоминания. Марлен была его единственной опорой. Она играла роль буфера между ним и его приемным отцом, всячески пытаясь сгладить острые углы в их отношениях. Все ее попытки оказались тщетными, но она сделала все, что было в ее силах.
Поцеловав ее в макушку, Сейдж посмотрел на Дилана, развалившегося на одном из огромных диванов:
– Тебе нечего сказать?
– Я уже много сказал. – Дилан бросил взгляд на сестру. – Меня перекричали.
– Я не кричала, – возразила Энжи.
– Ты орала, как торговка на базаре, – ответил ей Дилан, затем обратился к Эвану: – Если ты все еще хочешь на ней жениться, ты либо очень смел, либо очень глуп.
– Критикой ты не поможешь решить проблему, – сказал Сейдж.
– Да, я уже слышал это час назад от нашей дорогой сестры, – устало произнес Дилан.
– Ты не понимаешь, что я сейчас чувствую, Дилан. – Анжелика смерила брата испепеляющим взглядом. – Папа не отбирал у тебя бизнес, который ты любишь.
– Не отбирал, – согласился он.
– Энжи. – Эван подошел к своей невесте и положил руки ей на плечи. – Я люблю тебя. Мы поженимся. Ничего не изменилось.
Сбросив с себя его руки, она покачала головой:
– Все изменилось, Эван. Неужели ты этого не видишь?
– Я не хочу управлять твоей компанией, Энжи. Ты будешь продолжать это делать. Ты по-прежнему будешь исполнительным директором.
– У меня нет никаких полномочий. Если я буду исполнительным директором, то только потому, что ты мне это позволишь, а не потому, что отец назначил меня на эту должность. – Снова покачав головой, она закусила нижнюю губу. – Это не одно и то же, Эван.
– Мы разберемся в сложившейся ситуации, – сказал Эван.
Анжелика посмотрела на него с недоверием.
Сейдж подумал, что дух Джея-Ди сейчас с удовольствием наблюдает за тем, как его родные проходят через испытания, которые он оставил им в наследство.
– Думаю, с нас всех на сегодня достаточно, – заявила Марлен, чтобы предотвратить назревающую ссору. Подойдя к Анжелике, она убрала прядь волос, упавшую ей на лицо, и громко добавила, обращаясь ко всем присутствующим: – Почему бы нам всем не пройти на кухню? Мы выпьем кофе и поедим. У нас всех был трудный день, но нам нельзя забывать, что мы семья. Мы Лэсситеры. И вместе мы со всем этим справимся.
– Нет причин так нервничать. – Дженна Купер сделала глоток белого вина и улыбнулась, когда Коллин переоделась в третий раз за полчаса.
– Я не нервничаю, – ответила она. – Я просто очень бдительна.
Рассмеявшись, Дженна подогнула под себя ноги. Поймав в зеркале насмешливый взгляд подруги, Коллин вздохнула:
– Хорошо. Возможно, я немного нервничаю, но для этого нет никаких оснований. Это не свидание, а просто ужин с родственником недавно умершего пациента.
– Ну да, конечно, – сказала ее подруга, все еще смеясь.
Дженна Купер жила по соседству вместе со своим мужем и очаровательными трехлетними близнецами Картером и Кейдом. Миниатюрная, с очень короткими черными волосами и зелеными глазами, она походила на пикси[1]. Они подружились сразу, как только Коллин поселилась в одной из соседних квартир два года назад.
Зная, что Коллин медсестра, Дженна прибежала к ней ночью, когда у Картера был жар. Коллин сразу поставила диагноз и сбила мальчику температуру. Она сидела со спящим Кейдом, пока Дженна и ее муж возили Картера в больницу.
Сделав глоток вина, Дженна пробормотала:
– У меня все еще в голове не укладывается, что мистер Лэсситер оставил тебе так много денег.
У Коллин засосало под ложечкой, и она приложила ладонь к животу.
– У меня тоже.
Она думала об этом несколько часов, но все еще не могла в это поверить. Разговор с Сейджем не выходил у нее из головы. Мысль о сплетнях пугала ее, и все же…
– Ты уже рассказала матери?
Покачав головой, Коллин посмотрела на свое отражение в зеркале, нахмурилась и подняла выше корсаж платья, но ложбинка на груди все равно осталась видна.
– Я не замечала, что у меня такая большая грудь.
– Это потому, что ты все время ее закрываешь мешковатыми свитерами.
Поднявшись, Дженна подошла к ней и одернула ее корсаж:
– Перестань суетиться. Ты отлично выглядишь. Это платье просто фантастика!
– Да.
Сама она никогда не купила бы себе ничего подобного. Это Анжелика настояла на том, чтобы они вместе пошли в магазин за нарядом для Коллин. Дочь Джея-Ди хотела, чтобы та безупречно выглядела во время репетиции ее свадьбы, и, несмотря на возражения Коллин, оплатила дорогую покупку.
Именно это платье было на ней в тот вечер, когда Сейдж впервые обратил на нее внимание.
Ее глаза расширились.
– О боже. Я не могу сегодня надеть это платье. Оно было на мне в тот вечер, когда умер отец Сейджа. О чем я только думала?
Она повернулась, чтобы пойти в спальню переодеваться, но Дженна остановила ее, схватив за руку:
– Ты не должна хоронить это платье в глубине шкафа. Это лучший из всех твоих нарядов. – Окинув ее взглядом, Дженна присвистнула. – Поверь мне, последнее, о чем подумает Сейдж, когда увидит тебя в этом платье, – это о смерти своего отца.
