— Да кто тут меня увезет-то?
— Ну, я, например, — тихо ответил он. Я фыркнула:
— Ты не увезешь. У тебя невеста есть.
Теперь он фыркнул:
— А что, маньяки все неженатые или без невест? Садись, поехали…
— Куда? — я удивленно посмотрела на него, хотя в глубине души обрадовалась, — до моего дома тридцать метров осталось.
— А я домой тебя и не повезу, — пояснил он, улыбаясь.
— А куда?
— Я же сказал — в лес!
— Да иди ты, — я нахмурила брови, борясь с диким желанием прыгнуть к нему в машину.
— Да шучу я, Юль. Садись, просто покатаемся. Пожалуйста.
Вот это "пожалуйста" меня вообще убило. Я бы и без него села, а с ним я растеклась лужицей. Он открыл дверцу изнутри, я села.
— Ты пила? От тебя водкой пахнет, — сказал он, трогаясь с места.
— Нет, руки мыла, — пояснила я.
Он удивленно глянул на меня.
— Ты меня каждый день удивляешь, честное слово…
— О, а как ты меня удивляешь! Я вдохнула полной грудью его аромат. Черт… Терпение, только терпение… И еще спокойствие…
Мы свернули направо, не доезжая до кафе. "Зачем он это делает?" — подумала я. "И зачем я это делаю?" — подумал Лаула. Я уже хотела спросить это вслух, как он сказал:
— Просто прокатимся немного… Я так… м-м-м… отдыхаю…
Ну, тут я его понимаю, сама недавно ТАК отдыхала на его машине. Я искоса разглядывала его. Сегодня он был в светло-голубых джинсах и белой футболке.
— Нормально? — спросил он.
— Чего?
— Выгляжу нормально? Ну, ты так меня рассматриваешь…
— А… — я сразу же покраснела, — ну… очень нормально…
— Ты тоже… очень… — он улыбнулся, я рассмеялась и поблагодарила:
— Спасибо!
— Кто на речке был? — спросил он.
— Ну… Ваня со своей девушкой, Вовка, мальчик с гитарой… забыла как зовут и…
— Лешка… — вставил он вкрадчивым голосом.
— Лешка… а ты откуда знаешь? — Предположил. Ты идешь поздно одна по улице, на лице макияж. Значит, уходила с парнем или в надежде встретить парня…
Нда, уходила-то я с одним парнем, а вот марафет наводила, наверное, чтобы встретить другого парня…
— А что, девушки красятся только когда идут с парнями или на их поиски?
— Ну… так ярко — да…
— И ничего не ярко, — буркнула я, — и вообще… может я для себя красилась! И чего я перед тобой оправдываюсь?
Он улыбнулся:
— Так с кем ты пошла?
— В смысле?
— С Лешкой, — задрав нос, сказала я.
— А почему возвращалась одна?
— А тебе какая разница? Я же тебя не спрашиваю почему ты не едешь к своей невесте, а катаешь по ночам малознакомую девушку на свой машине… причем везешь ее неизвестно куда…
— А ты спроси почему, — сказал он и начал притормаживать.
— Чего? — у меня глаза округлились, и сердце учащенно застучало. Мимо проехал дядька на "копейке". Я понадеялась, что он не знает Любку с овощебазы.
Лаула остановил машину на обочине дороги и мягкими, кошачьими движениями повернулся ко мне.
— Спроси, почему я не поехал к своей невесте, когда увидел тебя идущей по дороге…
— Н…не буду спрашивать, — прошептала я испуганно. В данную минуту в моем теле шла борьба физическая и духовная. Физическая точно знала ответ ПОЧЕМУ он остановился и ЧЕГО он хочет в данный момент от меня. Духовная часть тоже знала ответы на эти вопросы, но в то же время давала мне сигналы, что никаких вопросов задавать ему не нужно, смотреть на эти губы не нужно, и щетина у него вовсе не обалденная и…бежать отсюда надо, вот что…
— От тебя вкусно пахнет, — шепнул он, чуть наклонившись ко мне.
— А? — я тупо посмотрела на него.
— От тебя пахнет колбасой и водкой… — он улыбнулся и наклонился еще чуть ближе. И тут мои нервы не выдержали, я отпрянула так, что долбанулась затылком о дверь.
— Ай, блин! — зашипела я, потирая затылок. Лаула растерялся. Думаю, он был уверен, что как минимум на поцелуй я соглашусь, а максимум… — Поехали домой, пожалуйста, — тихо, все еще потирая затылок, сказала я. А потом, разозлившись на саму себя, то ли из-за того, что поддалась соблазну и поехала с ним, то ли из-за того, что поцелуй не состоялся, причем по моей инициативе, сказала:
— И вообще… неправильно все это. У тебя девушка есть, а…
— …А у тебя парень? Лешка? — спросил Лаула, с визгом шин развернувшись на дороге.
— Да причем тут парень? Причем тут бедный Лешка, блин?! — вспылила я, — Просто ты — мужчина! И тебе можно гулять, а если я ушла с одним, а приехала с другим, то уже считаюсь девицей легкого поведения! А если я пересплю с тобой? Тогда кем я буду? И как я буду в глаза смотреть как минимум друзьям, а как максимум твоей девушке… которую, надо думать, за год жизни в Джангильдах я хотя бы однажды, но встречу…
Лаула молчал. И тут я подумала — а что если я его не так поняла? Что если… ну, не знаю… Он и не собирался ничего делать, а я тут истерики ему закатываю, будто я жена ему. Я пристально посмотрела на его профиль — взгляд сосредоточен, брови нахмурены.
— Ты права, — вдруг сказал он, — я сам не знаю… Просто…
— Просто захотелось, — подсказала я.
— Очень захотелось, — кивнул он, потом посмотрел на меня и шумно вдохнул. От этого у меня по всему телу мурашки побежали. Черт, а может ну их все эти правила приличия? А вот взять и сказать сейчас — "останови машину" и пусть будет так, как будет?
— А ты знаешь… — Лаула прочистил горло, так как его голос охрип и снова продолжил, — а ты знаешь историю рождения Ванькиного отца? Ну, того, с кем вы на речке были?
— Нет…
— Его мать, то есть Ванькину бабушку, немцы угнали в Германию на работы… Они тогда в Украине жили. А она беременной была. И, представляешь, выносила ребенка там, родила его, имени еще не дала. А кормить не чем было, они ж не доедали, сами, как скелеты были. Откуда молоку-то взяться?
Он замолчал.
— И что? — тихо спросила я.
— И один из немцев, стал приносить ей молоко в каске. Открывал двери этого карцера, или камеры, где она там лежала, протягивал ей молоко в каске и говорил: "Кляйне русише Ифван…"… Маленькому русскому Ивану. И она решила, раз Иван, значит, пусть будет Иван. Так что отец у Ваньки Иван, и сына так назвал… Она скрывала от сына историю его рождения, а слухи по деревне ходили, старожилы-то все знали. Как-то он ее спросил: "Мам, а где моя Родина?"
— А она? — Она ответила, что его Родина — Украина.
Мы замолчали. Уже въехали в деревню и подъезжали к акимату.
— А зачем ты мне это рассказал? — спросила я тихо.
— Просто… нужно было отвлечься, и тут на ум Ванька пришел, — также тихо ответил он.
— Спасибо, — прошептала я, у меня в глаза стояли слезы.
