Боже, какой же он высокий. Только благодаря десятисантиметровым каблукам Сэм могла заглянуть ему в глаза. Сердце ее начало бешено биться в груди, когда ее посетила мысль дотронуться до него. Хотя предыдущее прикосновение было мимолетным и невинным, но в нем была заключена какая-то сила, и она жаждала повторить все снова. Безусловно, мысль эта была абсолютно смешной по отношению к человеку, который, должно быть, вот-вот ее уволит.
Сэм облизнула губы, отметив, что он пожирает ее взглядом. Опыта общения с мужчинами у нее было предостаточно, чтобы, к своему удивлению, сделать вывод, что он хочет ее, но почему-то сдерживается.
— Какое еще имя ты видела? — спросил Броди более спокойным, но таким же холодным тоном, опять посмотрев ей в глаза.
Сэм настолько погрузилась в фантазии, что с трудом могла вспомнить:
— Тимми. Или Томми. Не помню.
В ответ Броди кивнул, и она почувствовала, как его тело немного расслабилось, будто идея о нападении стала неактуальной. Но он не отстранился.
Мигающие огоньки автомата отбрасывали танцующие тени на его лицо. Он был такой красивый…
Не отдавая себе отчета в своих действиях, Сэм подняла правую руку и дотронулась до неровной поверхности его травмированной щеки, но он отдернул голову.
Тогда Сэм обняла его за шею и, притянув к себе, начала целовать. Сначала Броди не отвечал на поцелуй, и она даже подумала, что просчиталась в своих догадках, но вскоре он расслабился и положил руку ей на талию.
Губы его были мягкие и немного сладкие на вкус, словно он лакомился теми самыми драже, которые она заметила на его столе ранее. Он был скован, напряжен до предела. Только проведя языком по его нижней губе, Сэм удалось немного приоткрыть его рот, чтобы он впустил ее.
Сэм ждала, что он возьмет инициативу в свои руки, прижмет ее к автомату и жадно сожмет в объятиях, но ничего не происходило. Все его движения были неуверенными, казалось, что он обдумывает каждое из них. Но о поцелуе не надо думать, надо чувствовать и отдаваться ему!
Папка упала на пол, но Сэм было все равно. Обеими руками она обняла его за шею и придвинулась ближе — кто-то же должен руководить.
От ее действий Броди стал смелее: прижался к ней и обвил руки вокруг талии, отчего она немного прогнулась, и с его губ сорвался глухой стон. Этот звук вернул Сэм к реальности. Хотя она была инициатором, до конца она не понимала, что происходит.
Целоваться с боссом? Опять? Такое впечатление, что она мечтала, чтобы история повторилась. В прошлый раз произошла катастрофа. В этот раз, видимо, будет то же самое.
Сэм положила руку на грудь Броди и легонько оттолкнула его. Их губы разомкнулись, и он отпустил ее. Секунду они стояли как вкопанные, потом она присела, подобрала рассыпавшиеся бумаги и, подняв их одной кучей, прижала к его груди.
Броди сделал еще один шаг назад, принимая ворох бумаг, но не сводил с нее глаз. В его взгляде все еще можно было заметить остатки смущения и недоверия, которые сменялись уверенностью.
И вдруг уголки его губ поднялись, и он расплылся в улыбке. Улыбка была настолько очаровательной, что колени Сэм задрожали. Все его лицо засветилось, глаза шаловливо заблестели. Он стал еще красивее. И желание в ней разгорелось еще сильнее.
Волна возбуждения теплом прокатилась по ее телу. Пальцы требовали еще прикосновений. Сердце рвалось из груди, хотя улыбка и заставила его замереть на секунду.
Все плохо. Очень плохо. Надо срочно убираться отсюда, пока она совсем не потеряла рассудок и не начала раздеваться.
Обежав автомат, Сэм покинула кабинет, захлопнув за собой дверь.
Уходя, Сэм не попрощалась. Взглянув на монитор, Броди заметил, что ее стол пуст и пальто нет на месте. Это даже хорошо. Если бы она начала с ним говорить, он вряд ли бы мог ответить ей что-то внятное.
Даже спустя три часа какофония в голове Броди не прекращалась и он не мог работать, так как сосредоточиться не представлялось возможным. Сразу столько всего произошло.
Она его поцеловала. Это был совсем не целомудренный чмок или обязательство с плотно сжатыми губами. Это было похоже на желание понравиться, выделиться. Но в то же время она нарушила его личное пространство, подглядывая за ним. Хотя сейчас это было не важно. Броди понимал, что пока на губах ощущается вкус ее вишневого блеска, сердиться он на нее не сможет.
Прошло очень много времени с того момента, когда его последний раз целовала девушка. За неделю до страшного происшествия его поцеловала Мэйси Андерсон, пока они стояли на остановке после школы. Семнадцать лет спустя ему достался поцелуй от женщины, с которой его познакомил Ксандер. Но нужно это было только для того, чтобы добраться до его банковской карты. Однако все это не считалось по сравнению с тем, что только что произошло в этом кабинете.
Броди не любил думать о том, что он упустил в жизни благодаря своему отцу. Это только смущало его и загоняло в депрессию. Это бремя становилось все более тяжелым с каждым прожитым годом. Даже его братья не знали истинных масштабов этих мучений.
И как бы Броди ни старался, закончить эти мучения можно было, только открывшись кому-нибудь. Невозможно держать в себе такое количество тайн. То есть надо было сделать выбор, но до последнего момента выбирать было не из кого.
Поцеловала бы его Сэм, если бы знала, что он никогда…
Броди тряхнул головой. Случилось кое-что очень важное, и он хотел насладиться этим моментом. Проблема была только в том, что она не вовремя вошла к нему и увидела на мониторе отчет одной из поисковых программ о том, что кто-то ищет Томми Уайлдера. Он был так поглощен работой, что она могла въехать к нему на тракторе и он бы не заметил.
Черт!
Оценив риск, они с братьями должны были решить, какие действия следует предпринять. Самое важное, чтобы Томми не нашли и больше не задавали вопросов о его местонахождении, поскольку последние шестнадцать лет он покоился в самодельной могиле, на земле, где все они выросли.
Дети никогда не говорили об этом дне, продолжали жить своей жизнью, выросли и стали успешными и состоятельными людьми. Но ничто не могло стереть воспоминая о таком количестве крови. Они просто старались не думать об этом.
Так и было на протяжении многих лет, но около года назад все изменилось. На День благодарения в панике позвонила Джулианна и сообщила, что родители продали большую часть семейных владений, как раз ту, на которой покоились останки Томми. Все три участка активно разрабатывались, и существовал очень большой риск обнаружения его могилы.
Вопрос был только в том, на каком именно участке. Только старший брат Уэйд знал, где приблизительно захоронено тело Томми. Они перешли к действиям, и Уэйд вернулся в Корнуолл, чтобы выкупить владения. Попытка оказалась неудачной, но Уэйд полюбил новую владелицу, и они объявили о помолвке. И Идены почувствовали себя более-менее в безопасности.
