Присцилла подошла к окну и поискала заколку, которую Карлос снял с ее волос. Почему-то ей казалось крайне важным восстановить тот внешний облик, какой был у нее, когда она переступила порог номера. Обыскав весь пол и не найдя заколки, Присцилла решила, что Карлос положил ее в карман.
«Кругом одни потери», – уныло она подумала, подходя к письменному столу.
Позвонив портье, Присцилла попросила разбудить ее в половине шестого. Звонок, разумеется, разбудит и Карлоса. Таким образом он узнает, что она провела в его номере всю ночь. Успокоившись, что теперь не проспит, Присцилла выключила свет, сдвинула два кресла и свернулась калачиком, уповая, что усталость сослужит ей в эту ночь добрую службу.
Но неожиданно, словно из глубины сердца, поднялись и хлынули слезы. Они пробивались сквозь опущенные ресницы и скатывались по щекам. Тихие горькие слезы, слезы одиночества. Лучше уж выплакать их сейчас – завтра утром она снова должна быть сильной.
– Присцилла…
Услышав свое имя, Присцилла с трудом разлепила веки и посмотрела затуманенным взглядом. Рядом с креслами стоял Карлос и хмуро взирал на молодую женщину. У него были влажные после душа волосы и чисто выбритое лицо.
«Почему он будит меня?» – вяло подумала Присцилла. Неужели я проспала и теперь Карлос недоволен, что я все еще в его номере.
И вдруг мысль о том, что Робер ждет ее возвращения и беспокоится, заставила Присциллу в панике выбраться из кресел и закричать:
– Который час?
– Времени еще достаточно, – успокоил ее Карл ос. – Сейчас только около половины шестого. Я заказал завтрак в номер и подумал, что ты, наверное, захочешь освежиться до того, как его принесут.
– Завтрак?.. Для меня? – Присцилла была поражена.
– Для нас двоих.
Стук в дверь сообщил им о прибытии официанта. Карлос пошел открывать дверь, а Присцилла уставилась ему в спину, смущенная таким поворотом событий. Теперь она разглядела, что он полностью одет. На нем была темно-синяя рубашка, черные джинсы и такого же цвета кроссовки. Чего ради он вырядился в такую рань? Этот вопрос не давал ей покоя, пока она шла в ванную, а затем приводила себя в порядок, чтобы во всеоружии встретить наступающий день.
Правда, лучше бы Карлос не видел ее такой! Покрасневшие глаза и припухлые веки были красноречивее всяких слов. Вряд ли их удастся полностью уничтожить с помощью холодной воды, так что Карлос легко догадается о ее слабости. Растрепанные волосы пришлось расчесывать пальцами. Разгладив руками смятую во время сна одежду, Присцилла собралась с духом, чтобы предстать перед своим мучителем в последний раз.
Завтрак был накрыт в гостиной. Карлос уже сидел за столом и ел. Его пристальный взгляд вызвал у Присциллы чувство незащищенности.
– Я налил тебе кофе, – сухо сообщил он.
– Спасибо, – автоматически ответила она, хотя малейшее напоминание об их недавней близости было ей сейчас ненавистно и ничего принимать от него она не собиралась.
Карлос указал рукой на стул напротив себя, заметив, что она не двинулась с места.
– Не церемонься, детка, ты можешь поесть и здесь.
– Я не голодна. – Это было чистой правдой. – Я просила портье разбудить меня в пять тридцать. Не ожидала, что ты поднимешься так рано.
– Мне предстоит отправиться из отеля сразу по окончании комендантского часа, – не брежно ответил он.
Присцилла встревожилась. Не удирает ли Карлос специально, чтобы ему не могли позвонить по поводу автобуса?
– Отправиться куда? – спросила она. – В городе закрыты все учреждения, никто не ра ботает.
Он неопределенно пожал плечами.
– По личному делу.
Присцилла смотрела, как он ест круассан, и все внутри нее кипело от возмущения. Как можно быть таким равнодушным к жизненно важным проблемам других людей!
– А что, если автобус не придет в семь часов? Где тебя искать? – с раздражением поинтересовалась она.
Карлос посмотрел на нее взглядом, в котором читалось полнейшее безразличие.
– Кто ж его знает?
– Это не ответ, Карлос! – взорвалась Присцилла, выведенная из себя его хамским тоном. Уголок его рта иронически дрогнул.
– Уж какой есть, детка. Принимай его или не принимай – твое дело.
Нет, это просто невыносимо! Накопившиеся в ней боль и разочарование, вопреки гордости и здравому смыслу, требовали выхода. Голос ее дрожал от эмоционального накала, до которого он довел ее:
– Никогда я не использовала тебя так, как ты использовал меня этой ночью! Не знаю, почему ты решил, что можешь обращаться со мной, как тебе вздумается, но на этот раз я не примирюсь с твоими очередными ложью и увертками!
У Карлоса, видимо, пропал аппетит. Враз перестав жевать, он недоуменно уставился на нее. Присцилла поперхнулась, но потребность выговориться была слишком велика:
– Я пойду за тобой следом. Я не спущу с тебя глаз, пока обещанный тобой автобус не будет стоять у входа в отель «Пальмира». Я буду…
– Когда это я тебе лгал? – резко спросил он.
– Не притворяйся! – Его вопрос словно сдетонировал бомбу замедленного действия. – Как удобно, не правда ли, делать вид, что не существует никакой Марсии Арбэлоэс, и жить со мной!
– Я не женат на ней! – отрезал Карлос.
– Верно, но, как сказала твоя мать, вы обручены. Твоя мать, от встречи с которой ты так тщательно оберегал меня, пока я жила с тобой в Каракасе. Именно она объяснила мне, как на самом деле все обстоит в твоей жизни.
– Когда это произошло? – потребовал ответа Карлос.
– Накануне того дня, когда я ушла от тебя. После того, как ты в очередной раз уклонился от приглашения матери.
Он так резко вскочил со стула, вид его был настолько угрожающим, что Присцилле захотелось оказаться от него подальше. Но запугать ее было не так-то просто. Правота была на ее стороне, и Карлосу придется ответить за свое поведение.
– Почему ты скрывала это от меня?! – бросил он ей прокурорским тоном.
– Это ты скрывал от меня! – предъявила она ему встречное обвинение.
– Ты позволила моей матери, вечно сующей нос не в свои дела и умело манипулирующей людьми, испортить наши отношения! Ты не обратилась ко мне и поспособствовала Элде Регине осуществить ее замысел, не задавшись ни единым вопросом! – обрушил он на Присциллу весь свой безумный гнев. – Бессердечная! Нет в тебе ни преданности, ни доверия! И ради такой, как ты, я рискую жизнью!
Она недоуменно уставилась на него, завороженная проявлением столь сильного негодования.
– Жизнью?
Карлос вызывающе вздернул подбородок. Живое воплощение мужественности.
– Возвращайся в отель и жди меня там! – не терпящим возражений тоном приказал он. – Если автобус не придет, то уж не по моей вине.
