Когда руки Рэйфа обвили талию Фионы, Карин сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
Было ли это объятие простым проявлением благодарности, или она снова заблуждалась? Несмотря на переполнявшее ее счастье, Карин испытывала боль. Это ужаснуло ее. С сегодняшнего дня Рэйф станет частью ее жизни. Возлюбленный ее сестры.
Возможно, даже муж. Недосягаемый для нее.
Ну и что? Ведь Рэйф ничего для нее не значит.
Она искренне рада, что у Фионы есть такой защитник. Счастье Фионы сделает счастливой и ее.
Через полчаса ее решение подверглось серьезному испытанию. Когда они сидели за столиком и пили кофе с пирожными, Фиона простодушно спросила:
— Куда мы пойдем?
— Только не в гостиницу, — ответила Карин. — Я здорово обидела хозяина.
— Сейчас я не могу привести тебя к родителям.
Вдруг Рэйфа осенило:
— А почему бы вам обеим не остановиться у меня в Стонериггсе?
— Это было бы здорово! — воскликнула Фиона.
— Ни в коем случае, — возразила Карин.
— Вы бы жили в смежных комнатах в восточном крыле. У меня много лошадей, Карин.
Она любила кататься верхом.
— Рэйф, я вас едва знаю. Я не могу вот так запросто поселиться у вас.
Быть третьим лишним? Все в ней восставало против этого.
— Я могу привести Сашу в Стонериггс, — предложила Фиона. — Ты умеешь ездить верхом?
— Да, — нехотя сказала Карин, — но…
— Значит, решено. Если мы пойдем сейчас, то я заберу Сашу, и мы покатаемся после ланча. И сможем каждый день купаться в бассейне.
Карин закусила губу. Она так легко попалась. С еле скрываемым раздражением она сказала:
— Ты же знаешь, что через несколько дней я должна уехать.
— Еще один повод хорошо отдохнуть! — заявила Фиона, допивая свой кофе.
Когда Карин увидела Стонериггс вблизи, у нее перехватило дыхание. Каменный дом поражал своим величием и совершенством пропорций. Тенистые сады пленили девушку буйством красок и ароматов. Бассейн, теннисные корты и зеленые лужайки выглядели вполне естественно на фоне дикой природы.
Словно зачарованная, Карин прошептала:
— Как здесь красиво, Рэйф!
— Это самый любимый из моих домов, — небрежно заметил Рэйф. — Где бы я ни находился, душой я всегда здесь.
Первым делом он повел их осматривать конюшни. Каких лошадей здесь только не было: вороные, пегие, гнедые… И для каждой из них у Карин нашлось ласковое слово.
— У вас столько лошадей, что вы можете объездить всю страну, — задумчиво произнесла Карин.
— Фиона поможет вам выбрать лошадь для прогулки, — предложил Рэйф. — Давайте зайдем в дом.
Вам надо переодеться. Мы с Фионой съездим в Виллоубенд за Сашей.
Он хочет побыть наедине с Фионой! Не подавая виду, Карин ответила:
— Это отличная идея.
Обстановка в доме была довольно проста. Выкрашенные в белый цвет стены, простая шведская мебель, паркетные полы, яркие персидские ковры и дорогие картины — все говорило о хорошем вкусе и достатке.
И хозяйкой всего этого будет Фиона.
Поднимаясь по извилистой лестнице на второй этаж, Карин внезапно почувствовала усталость и схватилась за перила.
— Вам плохо, Карин? — раздался голос Рэйфа.
Досадуя на его проницательность, Карин пробормотала:
— Слишком много переживаний для одного дня.
Ей хотелось побыть одной.
— Почему бы тебе не прилечь? — предложила Фиона. — Покататься можно и позже. Говорят, к полудню туман рассеется.
Через несколько минут Карин очутилась в отведенной ей спальне. Когда Рэйф закрыл за собой дверь, она облегченно вздохнула. Она не ожидала, что будет испытывать такое напряжение в его присутствии. Но придется остаться. Не ради Рэйфа. Ради Фионы.
Ее спальня была выдержана в кремовых тонах.
Мягкий ковер персикового цвета, шелковые занавески, кремовые обои с бледными цветами создавали атмосферу уюта. Высокие окна выходили в сад.
И в этой комнате на широкой кровати она будет спать. Одна.
Интересно, а где будет спать Фиона? В соседней комнате или с Рэйфом?
А тебе-то не все равно? Злясь на себя за подобные мысли, Карин сняла одежду и швырнула ее на кресло, затем упала на постель и тут же уснула.
Днем они с Фионой совершили великолепную верховую прогулку по полям и вересковым пустошам, вволю наплавались в бассейне, собрали целую охапку роз для гостиной. Они много разговаривали и смеялись. Болтали без умолку, стараясь наверстать упущенное за двадцать шесть лет.
Обе чувствовали себя непринужденно. Карин была благодарна Рэйфу за его тактичность. Большую часть дня он отсутствовал, будто понимал, как важно сестрам побыть наедине.
Сейчас была уже полночь. В небе мерцали звезды. Но Карин было не до сна. Она беспокойно ходила взад и вперед по своей комнате. Через стену она слышала, как Фиона принимает душ. Вдруг раздался какой-то звук. Карин насторожилась. Это было похоже на звук отворяющейся двери.
Карин приоткрыла дверь своей комнаты. Фиона в длинном голубом платье проскользнула по холлу, затем повернула за угол и исчезла. Карин тут же закрыла дверь. Ну почему она не заснула в одиннадцать, когда они с Фионой пожелали друг другу спокойной ночи? Нет, ей нужно было убедиться, что Рэйф и Фиона — любовники. И неважно, что язык жестов говорил о другом. Неважно, что Рэйф желал ее, Карин. Сейчас в его спальне была Фиона.
Карин заплакала второй раз за этот день. Прислонившись к стене, она пыталась сдержать слезы.
Нужно признать горькую правду. Надо думать прежде всего о Фионе. Рэйф не должен встать между ней и сестрой.
И как ни странно, ее решению во многом способствовал сам Рэйф. Вчера он летал в Париж, сегодня в Прагу. Он редко ездил верхом и никогда не присоединялся к ним в бассейне. Зато за столом это был веселый и остроумный собеседник.
Карин должно было радовать такое положение вещей, но, вопреки всякой логике, она злилась.
На пятый день своего пребывания в Стонериггсе девушки отправились на болото, чтобы полюбоваться вечерним небом. Вернувшись с прогулки, Карин плюхнулась в одно из кресел во дворике.
— Это было чудесно, — произнесла она.
Фиона присела рядом с сестрой. Сняв шляпу, она как-то неловко начала:
— Карин, могу я тебя кое о чем спросить?
— Спрашивай.
— Мы говорили о многом, но ты ничего не рассказывала о своем муже.
— Я не люблю говорить о нем, — отрывисто бросила Карин.
— Я знаю, это произошло всего год назад. Тебе, должно быть, ужасно не хватает его. — В ответ Карин что-то пробормотала и нагнулась, чтобы смахнуть пыль с ботинок. Но Фиона продолжала:
— Как он выглядел? Он тоже был ветеринаром?
