— И вообще, как вам не стыдно? Вы иглаете нечестно!
Мужчины ещё больше развеселились и уступили. Но ужин остывал, так что пришлось прервать их «взрослые игры».
— Стол накрыт, мальчики.
— Ула! Мы будем кушать котлеты! — возрадовался мой малыш и сорвался в сторону кухни, но тут его перехватил Степан и укоризненно помахал пальцем перед носом:
— А руки кто мыть будет?
Артём насупился и, опустив голову, поплёлся в ванную. Папа же рассмеялся и похлопал гостя по плечу.
— Всё никак не научим его. Наташка балует слишком.
— Да ну, а сам то! — возмутилась на неожиданное обвинение.
— А сам тоже не всегда строг. Дедушке не положено быть строгим по статусу.
Степан с усмешкой на меня посмотрел и, попросив разрешения, пошёл вслед за Тёмой руки мыть.
Мы же с отцом направились в кухню подогревать компот для сына. На душе стало так тепло и грустно одновременно, что я позволила себе пустить одинокую слезу, которую сразу же смахнула. Прошло не более часа, как Степан появился в нашей квартире, а нам уже весело. Но странным было другое — Артём слишком радовался. Я боялась, как бы он не привязался к мужчине. Тот же Лепифанов наведывался почти каждые выходные, но мой кудрявый малыш никогда так не реагировал на него. Просто пришёл дядя Игорь. Да и не играл тот с сыном, в основном сидел в кухне с отцом. А здесь столько внимания…
— Наташа, не вздыхай так тяжело. Никто не умер, — вывел из раздумий голос Степана.
— Маме часто бывает глустно, — сдал меня с потрохами мелкий, за что и получил укоризненный взгляд с прищуром. — Мам, ты сейчас на китайца похожа.
Мужчины хрюкнули от смеха, а Артём, получив одобрение, залился ещё более громким смехом. В кои-то веке пошутил, и его шутку все оценили.
— Ты ешь давай и не заговаривай зубы, после ужина будем таблетки пить, — поставила перед ним стакан с клубничным компотом.
— Фу-у-у… не хочу таблетки, — скривился он и поддел вилкой котлету.
Я тоже села и принялась за еду.
— А что случилось? Болеете? — поинтересовался Степан
— Да, температура, — ответил отец. — Два дня Наташка сидела с ним, сегодня вон я. Кстати, как у тебя завтра с отгулом, Наташ?
— Лидия сказала завтра быть на работе. Из-за моего отсутствия образовалась очередь. Завтрашний список клиентов забит. Опять обед придётся пропустить. А в субботу могу остаться.
— Плохо. Но ладно, я договорюсь. Меня Михалыч заменит.
— А кем ты работаешь? — снова вклинился в разговор Степан, обращаясь ко мне.
— Парикмахером в салоне красоты. Тут недалеко, всего два квартала.
— Оу! Неожиданно.
— Почему?
— Не знаю, думал у тебя другая профессия.
— Если ты о высшем образовании, то его у меня пока нет. После рождения Артёма мне было не до учёбы. Когда ему полгода исполнилось, отец помог и я прошла курсы мастера. Сначала ко мне домой приходили девочки, а после того, как сына устроила в детский сад, пошла работать. Потом поняла, что так нельзя и подала документы на психолога в заочном отделении. Не скажу, что я в восторге от своей будущей профессии, но хотя бы статус будет.
— А кем бы ты хотела стать?
- О другой профессии пока думать рано, Степа. Насущные дела, они такие.
— Мам, ещё компот! — протянул мне стакан Артём. Я наполнила его и отдала обратно.
Следующие минут десять мы просто ели. Постепенно отец завёл разговор на тему строительства и бизнеса, а я ковырялась в тарелке. Мне было сложно признаться в своих желаниях. Тем более, что время своё я упустила. Хотя говорят же, что лучше поздно, чем никогда. Юриспруденция — наука сложная и учёба дорогая, но тогда отчего мне захотелось всё же пройти этот путь? Увы, но первая попытка оказалась неудачной. На бюджет я не попала, а денег в то время не хватило бы. Раньше мне часто приходилось отказываться от мечты. Сколько бы я ни работала, все деньги тратились на нужды сына, а зарплаты отца едва хватало на оплату услуг, покупку пропитания и обслуживания автомобиля. Он как-то подумывал продать машину, но я отговорила. Теперь же мы зарабатывали достаточно, я училась, но чувствовала себя не на своём месте.
— Спасибо большое за ужин! — поблагодарил Степан. — Борщ бесподобен, а за котлеты отдельная благодарность. Стыдно признаться, но как услышал про них, сразу отмёл в сторону всё своё стеснение.
— Мама готовит очень вкусно! — счастливо улыбнулся Тёма. — А давай ты плидёшь к нам жить! Тётя Лиза тебя отлавит там.
Я чуть не подавилась от неожиданности и рвущегося смеха.
— Прости, Артём, но я не могу. У меня свой дом есть, — в глазах Степана тоже прыгали смешинки.
— Тогда забели нас к себе! Ты плишёл и слазу так весело стало, — воодушевился сынок, а на меня напала горечь. Моё чудо кудрявое… Я чувствовала перед Тёмой свою вину и чем взрослее он становился, тем лучше я осознавала, чего ему не хватает в этой в жизни. — Точно! А у мамы сколо день лоздения. Очень-очень сколо. Плидешь?
— Артём, — остановила я сына, — не надо донимать дядю Стёпу. А ты, Стёп, и правда приходи в гости. В следующую субботу, если будет время.
Мужчина немного растерялся, да и я почувствовала себя неловко. Но меня поддержал отец:
— Лизок тоже небось придёт, и Женю за шкирку притащит. Вот и ты заходи. Давно у нас веселья не было.
— Что, и Маша плидёт? — скривился Артём, и после моего кивка демонстративно сложил руки на груди: Фу-у-у!
Последней фразы оказалось достаточно для того, чтобы напряжённая атмосфера, царившая в комнате, рассеялась окончательно.
Степан просидел у нас почти до полуночи. Мужчины сыграли ещё пару партий в ковёр-самолёт, а затем перешли на шахматы. Артёмка даже успел поплакать. Он совсем не любил пить лекарства. Таблетки глотал сквозь слёзы. Даже обманные манёвры не помогали. Разве что сироп выпивался спокойно. Когда я вновь обнаружила у него температуру, Степан извинился, что отнял у нас столько времени и, оставив свой номер телефона на случай, если что-то понадобиться, ушёл.
Искупав ребёнка, я дала ему жаропонижающее и уложила в постель.
— Мама, — обратился ко мне сынок после дочитанной главы про Алладина.
— Да, сынок.
— Тот дядя, котолый был у тёти Лизы на плазднике — это и есть мой папа?
Я не ожидала такого вопроса. Наверное, в таких случаях и происходит, как это называется?… Точно. Разрыв сердца.
— Почему ты плачешь, мама?
— Прости, сынок. Мама хочет, чтобы ты был счастлив.
— Знаешь, если мой папа такой плохой и не хочет меня видеть, то давай его выблосим. А вместо него возьмём дядю Стёпу. Он холоший и умеет иглать.
Я обняла своего ангелочка и поцеловала его макушку, которая оказалась ещё влажной после душа. Видимо, плохо высушила.
— Погоди, я подсушу у тебя тут.
— Не надо, мам. Я полотенцем.
Артёмка вскочил, взял полотенце со спинки стула и начал натирать голову.
— Малыш, ты так повредишь волосы.
— Всё! Я закончил. Спокойной ночи! — забрался он обратно в кровать и укутался одеялом, высунув чуть красный носик.
— Спокойной ночи, чудо моё!
Приняв душ, я тоже легла спать, стараясь не разбудить сына. Мыть посуду уже не было сил. Да и папа не разрешил бы. Думала, что меня одолеют грустные мысли и опять нападёт бессонница, но едва голова коснулась подушки, я уснула. Однако, ночь всё равно выдалась беспокойной. Кошмары не раз заставляли вздрагивать и просыпаться. Снилось многое: то Илья приходил и в любви признавался, то он же отбирал Артёма и уходил, в то время как я утопала в каком-то болоте. Ирина кричала мне что-то непонятное, а Илья сидел в большом кресле и поддакивал ей. А потом был суд и Степан, волком на всех смотрящий… И мама. Её я вообще во сне годами не видела, но она тоже была чем-то недовольна. Кажется, в ту ночь с меня семь потов сошло. В итоге, я встала в шесть утра, убрала кухню, и попрощавшись с отцом, ушла на работу.
Глава 7
Выходные пролетели быстро, но не бесследно. Днём я уставала настолько, что думала копыта отброшу, а ночью меня вновь посещали кошмары, изматывая ещё и морально. К понедельнику Артёмка немного поправился: температура спала, горло, которое начало в пятницу першить, тоже прошло. Разве что насморк беспокоил, но ничего страшного не наблюдалось, сын чувствовал себя отлично. Поэтому отвела его в детский сад. Иногда мне кажется, не будь подобных учреждений, мамы с ума бы сходили от невозможности что-то делать, хоть каким-то образом реализовываться. И дело даже не в любви, а в банальной усталости. Тем более, что многие малыши, подобно моему чуду, весьма энергичные.
