них была тренировка, которая затянулась, но мы с Владимиром хотим устроить семейный ужин. Что ты думаешь?
«Это будет отстой» мысленно сказала я.
Она проплыла мимо меня, – Как ты думаешь, им понравится мясной рулет? Они, кажется, любят мясо, может пасту? Курицу и макароны? Шеф-повар пошел домой, я попросила его что бы он сделал себе выходной. Я хочу приготовить этот ужин сама.
Я нахмурилась и последовала за ней по коридору.
Она свернула на кухню, – Хочешь помочь? Ты могла бы приготовить свое знаменитое блюдо из зеленой фасоли. Ты всегда готовила его для Руслана.
Ее смех прозвучал зловеще, – Ты такая забавная. Должно быть, ты унаследовала это от своего отца. Дмитрий тоже так подшучивал.
Я хотела ей все высказать, что я всё знаю об обмане, но промолчала, не сейчас.
Когда она ушла на кухню, я пошла в свою комнату. Я переоделась в кроссовки и вышла на пробежку. Когда я выбегала со двора, подъехал черный «Майбах» Кирилла. Желтый «Майбах» Марка ехал позади, я не стала останавливаться и побежала дальше.
Я должна вернуться назад, в этот не мой дом. Я не могла продолжать убегать от мамы или от того, что она сделала с нашими жизнями, но сейчас я собиралась справиться со штормом, бушующим внутри меня.
В тот момент мне было все равно, когда я вернусь домой. Я могла вернуться далеко за полночь, желательно, когда все спали. Я глубоко вздохнула и подняла руки выше в воздух. Это моя жизнь. Я буду сильнее.
Это был лишь вопрос времени.
Глава 7
Было уже поздно, когда я зашла домой. Когда я проходила мимо большой комнаты, зажегся свет.
Я на расстоянии почувствовала гнев мамы, я повернулась в ее сторону.
Лицо у нее было белое, глаза напряжены, рот сжат, руки скрещены на груди. Моя мать никогда не складывала руки на груди, это считалось неженственным и слишком вызывающим. Затем ее нога начала стучать по полу.
Думаю, я разозлила ее.
– Ты знаешь сколько время?
Я не смотрела на часы. Я пожала плечами.
– Сейчас час ночи, Ева, – ее нога соскользнула с другой, и теперь обе ступни стояли на полу. Они перестали стучать.
Я вздернула подбородок, – Ты же знаешь, что сейчас происходит с моей жизнью, мне нужно время.
Она одновременно издала неприятный звук и зашипела, – Мы опять возвращаемся к этому? Я же тебе объяснила, я не была счастлива в браке с твоим отцом. Сейчас ты должна быть рада за меня.
– Сейчас ты счастлива в отношениях? – спросила я в язвительной манере.
– Ты бы предпочла, чтобы я была несчастна?
– Что я могу сказать? Мам, скажи, зачем ты мне врешь?
Ее глаза чуть не вылезти из орбит, и она резко вдохнула, – О чем ты говоришь?
–Почему ты сейчас злишься на меня? Это потому, что я пропустила твой драгоценный семейный ужин?
– Я кто? Лживый человек? – она начала вставать.
– Это новость для тебя? – я горько рассмеялась, когда она подошла ближе.
Моя мать была неподвижна. Ее гнев был так ярок, но мне было все равно. Мое тело болело и душа. И я устала, так устала от всего.
Она остановилась передо мной.
Я встретился с ней взглядом, и мои руки сжались в кулаки, – Что ты хочешь? Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сказала, чтобы я могла спокойно пойти спать.
Ее голос стал мягче, – Ты пропустила сегодня ужин.
– Мы опять вернулись к этому? – я с издевкой на нее посмотрела, – Ваш драгоценный ужин? – я не хотела сама ей говорить о её обмане, я думала она сама признается мне.
– Это был важный ужин.
– Я очень в этом сомневаюсь, – я хотела было уйти, но она схватила меня за руку.
Она прошипела, – Я с тобой разговариваю.
– А я не хочу. Я съеду от тебя, как только всё устаканиться. Это все, что тебе нужно от меня услышать.
– Что? – выдохнула она.
– Посмотри со стороны, мама. Это твоя жизнь. Это твой мужик. Я не хочу в ней участвовать. Я хочу снова быть дома с папой. Я хочу переехать к нему.
– Ты. Не будешь. Жить. С. Ним. – ей пришлось перевести дыхание, чтобы успокоиться. Ее руки начали дрожать, подбородок затрясся. Ее глаза умоляюще смотрели на меня, разрываясь между мольбой и командованием.
– Почему нет? – я проверяла её, – Он мой отец, верно?
Ее рот сжался в твердую линию.
– Разве он не имеет права меня видеть? Разве я не имею права видеть его? Почему всегда по-твоему? Ты не оставила мне выбора. Вот так. Мы переехали, потому что ты так сказала. Я не хочу быть здесь. Я не хочу быть частью семьи твоего мужика. Это твое решение, а не мое.
– Ты моя дочь.
– Я? Ты уверена? Сколько вечеров мы провели вместе с момента переезда?
– Я хотела… – начала она говорить, но я её перебила.
– Это было бы один раз, сегодня вечером. И это потому, что это то, чего хотела ты, а не я. Ты перестала быть моей мамой, как только мы переехали сюда.
Мама побледнела. Ее руки дернулись, но она заставила их снова опуститься. Она выдавила, – Ты меня не уважаешь…
– Где мое уважение? А где ко мне уважение как к дочери?
– Я твоя мать…
– Я бы предпочла, чтобы ты не была…
Она ударила меня. Сила ее удара оттолкнула меня на несколько шагов назад, и я, схватилась за щеку, повернулась к ней. Она стояла там, с пепельным лицом и все еще с поднятой рукой. Ладонь была раскинута, и она недоверчиво перевела взгляд со своей руки на меня.
Боль была ошеломляющей, – Если ты еще раз ударишь меня, я ударю тебя в ответ.
– Доченька… – она бросилась ко мне.
Я дернулась и отступила к дальней стене.
– Я… – ее глаза все время бегали по комнате – «Я…» – затем ее лицо прояснилось, и она снова подняла голову. Она говорила спокойным голосом, слишком спокойным, – Сегодняшний ужин был очень важен для меня.
Она сглотнула и снова опустила голову, – Я хотела, чтобы ты была там.
– Хочешь знать, где я была? – я не стала ждать ее ответа, – Бегала. Я бегаю почти каждый день с тех пор, как мы приехали сюда. Я бегу до тех пор, пока мое тело не может больше терпеть, а потом я ложусь спать, встаю, иду в школу, и я не могу дождаться, когда смогу сделать все это снова. Я не хочу ничего чувствовать, мама, потому что рано или поздно мы уйдем отсюда. Ты думала об этом? Что будет, когда он расстанется с тобой?
– Я выхожу за него замуж.
– Я повторяю, что произойдет, когда он расстается с тобой?
– Разве ты меня не слышишь? Владимир сделал мне предложение. Мы объявили об этом сегодня за ужином.
– О, – выдавила я, – Ну, тогда мне очень жаль, что вашей дочери не было рядом, чтобы представлять
