Получаю сообщение и, не задумываясь, открываю.
*Надо поговорить*. Корнишон.
*Через пятнадцать минут в игровой комнате*. Знаю, что это в другой стороне, и он не увидит, как я с сумкой и рюкзаком иду в сторону ворот, чтобы оставить это место. Как только тетя Лена трогается места, увозя меня, набираю ему сообщение.
*Я думала, ты скажешь что-то ночью и объяснишь, а не сбежишь позорно. Мы вместе виноваты, но получила только я одна. Я уехала сегодня утром. Видела Карину, что выходила от тебя. Удачно отдохнуть и провести последние дни смены. Прощай*
Я думала я сильнее и слезы не будут застилать глаза. Но так обидно мне не было давно. Меня с позором изгоняли из лагеря. Мама была зла, потому что я ее подвела. А парень, который мне нравился быстро нашел замену.
*Да, Карина приходила позлорадствовать. Никакое прощай я не принимаю. Все улажу, потом поговорим.*
Сдерживала слезы от этого нёбо противно стягивало и драло. Тетя Лена не задавала лишних вопросов. Щебетала про свой огород, и я пыталась отвлечься. Даже натягивала улыбку Пока не получила от него сообщение. Телефон обжигал руку, а мне хотелось прочитать это наедине. Не делить ни с кем. Знала, что расплачусь.
Все улажу, потом поговорим. Что за фраза такая?! Когда это потом? Ждать что ли его теперь?
И все? То есть я тут плачу, изматываю себя, а он когда-то все кладит. Класс. Падаю на кровать и обильно увлажняю подушку.
Не сразу отвечаю на входящий от Алисы. Вряд ли она сможет решить все мои проблемы.
— Ксюш, ты где?
— А ты еще не знаешь? Это ведь ты мне плела про искры. Я и поверила.
— Тшш, притормози на повороте-то. — Меняет тон с игривого на серьезный.
— Я вообще сошла с дистанции, и отправлена на свалку.
— У тебя хороший год выпуска, я бы еще не списывала твои болтики.
— Мама и директор нас застукали.
— Да слышала я, весь отряд гудит.
— Если бы было что-то, не так обидно было бы. А то лежали и целовались. Правда, раздетые. Но больше ничего.
— Я бы тоже не поверила, что больше ничего не было. — Хихикает девушка.
— И ты туда же.
— Да ладно. Все этим занимаются, только кто-то строит из себя монашек.
— Алис, да не было ничего. Только теперь уже разницы нет.
— Уже не важно, это правда. Это как начальник и подчиненный. Вы нарушили правила. Никто не будет смотреть на второстепенные детали.
— Знаю, я не думала, что мы попадемся. Я осторожничала. Но кто-то сдал.
— Ну этот кто-то быстро нашелся. Перешла ты одной дорогу. Не одна я видно эти искры заметила. К черту их всех. Это забудется скоро, а парень останется.
— С парнем я расстанусь, а маму увольняют после окончания смены.
— Вот черт. Может еще не уволят. Думаю они простят ее, но тебя скорее всего больше не позовут.
— Я и не сильно хотела, мама попросила.
— Тем более. Но парня-то не бросай. Зря, что ли все эти жертвы были. Не коли ты шины сгоряча. Поговори с ним сначала.
— А ты чего все с машинами сравниваешь?
— В чем разбираюсь с тем и сравниваю. Хотя бы раз поговори с ним.
— Если он позвонит, может и поговорю.
Но он не позвонил. Написал, что все будет хорошо и не позвонил. Наверное, действительно по отдельности будет хорошо.
Мама позвонила с утра и сказала, что вернется домой вечером. Про то, что произошло ничего не сказала. Но я знала, что меня еще ждет дома разговор “по душам”.
Но звонок в дверь раздался раньше. И на пороге стоял Леша. Такая злость взорвалась внутри. Не звонил несколько дней, не писал. А потом просто приперся. Будто я тут сижу и жду его. Хотела дверью хлопнуть и не разговаривать, но не успела.
— Иди к черту, — хоть послать умела, когда дверь красиво отпружила от носка его кроссовка.
— Чего это? Я никуда не собираюсь.
— Меня из-за тебя выгнали. И маму тоже.
— А вот ты, кстати, про маму не рассказала. — Стягивает обувь и идет на меня. — Вот почему у вас так все слаженно получалось. Ты только скажешь, наказание уже в действии.
— Уже не важно.
— Не выгнали твою маму, не волнуйся. Я все уладил. Или она тебе не рассказала?
— Она со мной не разговаривает. Как, уладил? — Ухватываю последние слова.
— Странно, а со мной разговаривала. Беседу целую провела. По поводу тебя. — Замираю, рассматривая, как стягивает куртку и вешает на крючок. — Где руки можно помыть? — Киваю на ванную, но самой до жути интересно, что сказала мама и почему ее не уволили. Иду за парнем следом и включаю свет в комнатушке три на три.
— И что?
— Интересно?
— Рассказывай. — Говорю безэмоционально, хотя внутри уже фейерверки взрываются от новостей.
Парень не спеша вытирает руки и резко дергается, закрывая мне выход из ванной. Пропускает руку и выключает свет, оставляя нас в темноте. Губы на моих и я как бы не хотела сопротивляться, не могу. Обнимаю в ответ и притягиваю к себе.
— Если в двух словах, то мне строго запретили тебя обижать и твоя мама сказала, что пока бабушкой становится не готова. А так ограничений нет.
Не уверена, что мама так и сказала, и стоило бы еще его поконсервировать. Но я не спорю и стягиваю прямо в ванной с него футболку, прижимаясь к прохладному кафелю спиной.
