до такого, как в отрицательных примерах?
— Конечно, нет, — ответил Андрей. — Мы оба этого не хотим.
— Значит, у нас будет, как в твоём эталоне?
Андрей негромко усмехнулся.
— Нет никаких эталонов. Сегодня я это понял. Не знаю, любили ли друг друга бабушка и дед, но уважали точно. Всё дело в том, что уважать без любви можно, а вот любить без уважения… Это будет не любовь, а сплошные отрицательные примеры. И мы с тобой, зная этот секрет, сможем быть счастливы. Если, конечно, захотим.
Он накрутил на палец прядь моих волос и рассматривал её на свету.
— Ты познакомишь меня со своими родными? — спросила я.
Рука Андрея замера. Мой локон раскрутился и соскользнул с его пальца.
— Разумеется, — ответил он.
— После экзамена я буду свободна.
— Тогда в эти выходные поедем к маме и сестре, а в следующие — к отцу.
Андрей сдерживал улыбку, что выходило у него не очень хорошо. Голубые глаза заблестели, как река на солнце.
— И как ты хочешь, чтобы я тебя им представил?
Я пожала плечами.
— Можно как самую лучшую в мире операционную медсестру.
Андрей шутливо нахмурил брови.
— Тогда лучше позвать не тебя, а Марью Дмитриевну.
— С ней тебе ничего не светит! — захохотала я. — Она замужем, и ей шестьдесят лет.
— Зато она не путает инструменты.
Я почувствовала, что покрываюсь бордовыми пятная от шеи до самых корней чёлки. Один-единственный раз подала ему ножницы вместо щипцов. Ослышалась. Неужели надумал из-за этого сомневаться в моей компетентности?
— Я тоже не путаю инструменты, — заявила я.
— Ещё как путаешь! — воскликнул Андрей. — Я постоянно за тебя краснею. Под маской не видно просто. Сейчас домой приедем, весь инструментарий мне повторишь.
Я стукнула Андрея по плечу. А он засмеялся и поцеловал меня.
— Что мы будем теперь делать? — спросил он, едва я отвела лицо. — У нас в больнице такое не приветствуется.
— Будем встречаться тайно.
— Но мы же никудышные разведчики.
— Тогда тебе придётся поговорить с заведующим.
Андрей умел быть серьёзным, но притворяться серьёзным не умел. Он весь светился.
— Поговорю. Завтра же!
— Так торопиться не обязательно.
— Хочу успеть, пока ты снова не передумала, — улыбнулся Андрей.
Теперь он улыбался искренне. Так, что внутри моей груди что-то вторило ему.
— Я редко передумываю дважды.
Он ещё раз меня поцеловал, страстно, но быстро, потом откинулся на сидение, пристегнулся и схватился за руль.
— Поехали скорее, иначе я не остановлюсь.
Я щёлкнула ремнём безопасности и посмотрела, как машина, очутившись на шоссе, принялась живо маневрировать, перескакивая из ряда в ряд. Чего ещё ждать, когда за рулём мальчишка?
— Мы по-прежнему можем врезаться, если ты будешь так на меня смотреть, — сказал Андрей.
— Да как я на тебя смотрю?
— Как влюблённая в доктора медсестричка.
— Вот не правда!
— Правда!
— Всё вы врете, доктор Гончаров, — сказала я и отвернулась.
Андрей засмеялся, а потом, остановившись на светофоре, вдруг произнёс, прихлопнув ладонями по руку:
— Левкантемелла.
— Что?
— Осенняя хризантема — левкантемелла. Я запомнил, что это слово состоит из трёх: лев, Кант и мел. Левкантемелла.
Я улыбнулась.
— Звучит как название бактерии. Вроде сальмонеллы.
Андрей со вздохом закатил глаза.
— У тебя всё звучит, как медицинские термины. Ты помешалась.
— Зато в тебе романтики осталось на нас двоих. Слушай! А почему бы не посадить эту твою хризантему вокруг яблонь у вас на даче?
— Шутишь? Она в высоту метра полтора, — тоном опытного садовника ответил Андрей. — До яблонь будет не добраться. Выбери туда что-то поменьше. А левкантемелла, — ему явно нравилось новое слово, — будет неплохо смотреться возле крыльца.
Вечер накрывал город, как морская вода спину ныряющего кита. Облака, отражая слабое сияние заходящего за городской чертой солнца, казались жемчужными.
Зажглись фонари. Весело мелькали красные и белые огоньки автомобильных фар. Город, уставший от затянувшегося рабочего дня, сбросил с себя строгий пиджак, расслабил галстук и дурачился, спеша скорее домой.
Наверное, если счастье есть, оно выглядит примерно так. Прячется в мигании огоньков, в расстёгнутой верхней пуговице рубашки, в перламутре облаков или в улыбке человека, рядом с которым так спокойно.
