члены моей семьи (несмотря на резкий ответ, родители от меня не отказались).
Мы безбедно жили в уютном доме, иногда выбирались на море, иногда посещали разные исторические места, галереи, выставки, иногда и в походы ходили. Как выяснилось, едва получив гонорар, муж грамотно распорядился деньгами. Богатства хватит на всю жизнь, казалось бы, с детьми мы не спешили…
Однажды я вернулась из магазина и услышала игру на акустической гитаре. Я видела инструмент, но ни разу не слышала, чтобы муж играл. Я тихо приоткрыла дверь.
Дилан играл тихо, но было понятно, что играет хорошо и вспоминает какие-то простые распевки. Когда он закончил, я села рядом:
— Скажи, а… — Видимо, он почувствовал себя неловко, момент всё-таки очень личный, — Если бы… не ситуация с отцом. Ты бы поступил в актёрский колледж?
— Знаешь… — Подумав, он ответил, — Да. Ты уже поняла, что я парень серьёзный, а не шут гороховый. Я действительно хотел добиться большего.
— А сейчас хочешь?
— Да. А ты?
— Наверное, — Пожала плечами я, — Начать всё с чистого листа — это бред сивой кобылы, «бурную юность» нам припомнят. Но я бы хотела вернуться и…
Дилан рассмеялся:
— Наверное, я тебя понял. Серьёзно подойти к экзаменам, отучиться и сделать что-то настоящее. Стоящее. Не хайп, искусство.
— Ты меня правильно понял.
Муж обнял меня и поцеловал в лоб:
— Я люблю тебя.
— И я тебя.
Мы плотнее прижались друг к другу, как вдруг он предложил:
— Совместная распевка под гитару?
— Чёрт… это именно то, что нужно!
Получится ли у нас создать что-то стоящее в мире кинематографа — вопрос усилий, ума и времени. Уже не хочется, чтобы награды свалились с неба, хотелось труда, который будет оценён по достоинству. Возможно, однажды Дилан сам расскажет о том, что пережил, если будет готов.
Сейчас мы душевно пели под гитару. Тихая мелодия, не слишком уверенное двухголосие… Мы были счастливы и строили планы. Мысли о том, что случится завтра, теперь не портили настроение. Вдохновляли.
