Тут он широко улыбнулся… и она перестала замечать его шрамы. Только чувствовала его силу. И какую-то особую связь с ним.
— Спасибо, что приехали, — тихо проговорил он.
— А вы думали, что не приеду?
— Пообещав что-то сделать, вы, как я подозреваю, всегда исполняете ваше слово. — Он положил кубик на стол. — Вам пришлось столкнуться с каким-нибудь сопротивлением?
— Да.
Доминик улыбнулся. Было бы удивительно, если бы ее легко отпустили. По всей видимости, у Изабеллы Фиерецца твердый характер, раз она оказалась здесь. Можно представить, как противился король Джорджио самой идее. Странно, что она смогла противостоять такому грозному человеку, как ее дедушка, и не была способна отстаивать свои предпочтения в житейских вопросах.
Дверь открылась, и вошла Сильвана.
— Я предлагаю обсудить ваше расписание…
Доминик остановил ее.
— Совсем не к спеху.
Изабелла вежливо улыбнулась, что страшно разозлило Доминика.
Скажи, что ты думаешь, взглядом обратился он к ней. Скажи, что только что приехала и хочешь сначала чего-нибудь выпить. Скажи, что в свое время ты объявишь ей, какие места хотела бы посетить. Скажи ей.
— Я совершенно не устала, и, разумеется, мне любопытно узнать, какую программу вы предложите мне во время моего визита.
Сильвана торжествующе взглянула на Доминика, но тот был убежден, что особых причин для торжества у нее не было.
При встрече с Изабеллой Фиерецца бросалось в глаза то, что она всегда превосходно держалась. Она могла быть усталой, злой, расстроенной, счастливой… но никто бы этого не заметил.
По каким-то мельчайшим деталям он пришел к выводу о ее душевной доброте и ранимости. И с этого момента она перестала быть для него принцессой, а стала просто женщиной.
— Сегодня состоится благотворительный бал в «Палаццо Раццоли», — сказала Сильвана. — Машины заедут за нами в половине девятого.
— А это далеко отсюда?
Голос Изабеллы лишь едва заметно дрогнул. Доминик попытался прочесть ее мысли по глазам. Хотела бы она пойти на этот бал или нет?
— Около десяти километров.
Изабелла кивнула.
Сильвана взглянула на второй листочек.
— В списке гостей свыше пятисот человек.
— Кто поедет со мной?
Изабелла даже не посмотрела в его сторону. Ничего, он обязательно поведет ее когда-нибудь на благотворительный бал. Будет танцевать с ней. Обнимет за тонкую талию и крепко прижмет к себе…
— Сильвана и ее муж. — Теперь она взглянула на него. Широко открытыми глазами. — Они будут опекать вас, — добавил он внезапно севшим голосом.
— Нет ли у вас каких-то особых пожеланий, чтобы я могла передать их моему стилисту? — мягко спросила Изабелла. — Иногда существуют какие-то неписаные законы, а я не хотела бы никого обидеть.
Доминик снова сел и вытянул ноги. Он верил ей. Она — прирожденный дипломат.
— Об этом лучше спросить у моей сводной сестры.
— Если хозяйка обычно одевается в красное, было бы ошибкой тоже появиться в красном. Вы не находите? — спросила Изабелла, повернувшись к Сильване.
— Я ни в чем не уверена, однако Имельда Бьянчи, кажется, действительно предпочитает красный цвет. Наверное, лучше было бы избежать этого, поскольку она очень следит за модой. Билеты на бал стоят свыше пяти тысяч евро, и все сгорают от нетерпения увидеть вас.
Горничная передала Изабелле ее бокал. Доминик проследил взглядом за тем, как она взяла его своими тонкими пальцами. Блеснула золотая цепочка на ее запястье. Красивая и утонченная женщина!
— Спасибо, — сказал Доминик, взяв собственный бокал из рук Оливии, и отпил холодный напиток.
Изабелла не притронулась к питью.
— А завтра?
— Завтра — воскресенье. — Сильвана улыбнулась. — Я подумала о церкви. Мы могли бы пойти на мессу в собор ди Капрера, за которым последует прием у…
— Довольно! — не выдержал Доменико. — Можно подумать, что Изабелла — военный трофей, и теперь ее надо продемонстрировать всем жителям острова. — Почему бы тебе не передать Изабелле список с предложениями, а вам… — он взглянул на Изабеллу, — не выбрать, что вас устраивает, а что нет.
На мгновение в комнате повисла мертвая тишина. Потом Сильвана, хмыкнув, протянула Изабелле свой список.
— Никаких проблем.
— Я уверена, что подготовленная вами программа меня полностью устроит, — твердо произнесла Изабелла.
Доминик встал и подошел к окну. Черт! А вот на этот раз он не поверил их гостье. Наверняка у нее есть какие-нибудь предпочтения.
Ему захотелось встряхнуть ее. Она слишком безупречна. Слишком красива. И слишком… несчастна.
Он обернулся.
— Вы действительно всерьез намерены поощрять туристические поездки на Монт-Авеллан?
Ее глаза широко раскрылись.
— Да.
— Тогда, — сказал он, — возможно, вы захотите осмотреть некоторые наши достопримечательности, пока находитесь здесь? Вместо того чтобы ходить на балы и пожимать руки представителям местной знати?
Изабелла покосилась на Сильвану.
— Это было бы полезно.
Небольшое, но все-таки достижение!
— Вы имеете представление о том, что бы вы хотели здесь посмотреть?
Она отрицательно покачала головой.
— На Нироли я, не задумываясь, выбираю то, что меня интересует. Например, оперу.
Уже что-то!
Доминик поставил свой бокал на стол.
— У нас тут нет оперы, зато есть множество местных развлечений: скалолазание, дайвинг, прогулки по живописным местам…
Он замолчал и взглянул ей в глаза. Изабелла должна была услышать его, понять, что он пытался сказать.
— Спасибо.
— А теперь с вашего разрешения мне нужно позвонить в Мельбурн. Еще немного, и там лягут спать.
Сильвана собиралась возразить, но воздержалась, явно удивленная его неожиданной реакцией.
Доминик не отваживался смотреть на Изабеллу.
— Сильвана позаботится о вас.
Ему было необходимо уйти. Погрузиться в работу. Неважно, что Изабелла подумала или почувствовала… Неважно, осталась ли она довольна. Главное — самому не потерять голову!
Изабелла распахнула высокие, от пола до потолка, двери, вышла на балкон и облокотилась на мраморную балюстраду.
Было поздно… или очень рано, смотря для чего… и очень жарко. Эта неподвижная тяжелая ночь была точно такой же, как дома, на Нироли.
Только здесь стояла полная тишина. И ей это нравилось. После суматошного благотворительного бала тишина была ей в радость.
Вечер выдался утомительно долгим. Она улыбалась, смеялась, делала все то, чего от нее ждали. То есть все как обычно.
