– В настоящее время я бывший, – напомнил он. – А это не одно и то же.
– Это хорошо. – Послышался смешок Мэриан. – Значит, не прибавится шрамов на ваших коленях.
– Вот что значит дети. Если у отца есть какие-то недостатки, обязательно надо сделать их всеобщим достоянием.
И снова нежный, мелодичный смех.
– Эмма рассказала мне, что у вас колючие щеки, так как вы бреетесь не каждый день. Говорит, вы можете накричать, когда выходите из себя, но она знает, что вы это не всерьез. И еще говорит…
Джон застонал.
– Я разоблачен. Но я и не делаю секретов из своей жизни.
– Я тоже не делаю, – сказала Мэриан, и в голосе ее неожиданно прозвучала грусть.
– Очевидно, наши жизни стали слишком размеренными и скучными, – произнес Мак-Рей небрежно. – Может, нам оставить с кем-нибудь детей и вместе укатить куда-нибудь на уик-энд? Пожить светской жизнью.
– Вам следовало предложить это раньше, чем вы разочаровали меня, – весело возразила собеседница. – Некогда разговаривать о светской жизни, лучше пойду уложу детей спать.
Точно спохватившись, она изменила тон. Но Джоном уже овладело возбуждающее представление гладких шелковистых волос, щекочущих его лицо, мягкой тяжести ее грудей в руках, темных глаз, затуманенных страстью… Пришлось сделать над собой усилие, чтобы прогнать это видение, голос стал хриплым.
– Эмма разговаривала очень весело, – сказал он, – Проблемы есть?
– Абсолютно никаких, – ответила Мэриан. – Значит, увидимся в понедельник утром?
– Да. Хотя вы увидите меня раньше. Я решил во время перерыва улыбнуться в камеру и сказать: «Привет, Мэриан, привет, дети».
– Вы не сделаете этого.
– Почему?
– Уроните свой престиж.
– Вряд ли. Кроме того, есть прецеденты. Ахмед Рашад, например, сделал предложение своей будущей жене с помощью телевидения.
– Вы шутите.
– Честное слово. Получилось очень мило и естественно.
– Не делайте этого, – пробормотала Мэриан. – Я не уверена, что буду смотреть телевизор.
Смеясь, Джон попрощался и положил трубку. С минуту он забавлялся мыслью, что мог бы назначить ей свидание прямо из комментаторской кабины. Потом со вздохом потянулся к своим заметкам, которые набрасывал для предстоящего репортажа.
С видом знатока Эмма сообщила Мэриан, что увидеть на экране отца они могут перед началом и в перерыве игры в воскресенье в полдень.
– В остальное время он за кадром. – Девочка недовольно наморщила нос. – И к тому же папа говорит только о футболе.
– Так ему и платят за то, чтобы он говорил о нем, – авторитетно заявила Мэриан.
– Эх, но это скучно. – Эмма оживилась. – Я бы хотела, чтобы он вел другую передачу. Как «Звездное путешествие».
– Не знаю, пойдут ли ему торчащие остроконечные уши, – с сомнением покачала головой Мэрдиан.
– И пурпурные волосы, – добавила Эмма. – Мне нравится все пурпурное. Это мой любимый цвет.
* * *
… Включив телевизор и увидев футболистов на поле, Мэриан пришла к выводу, что остроконечные уши и пурпурные волосы выглядели бы не более чудно и нелепо, чем экипировка игроков в американском футболе. Она никогда не узнала бы Джона Мак-Рея в маске, со щитками и накладками на широких плечах, в яркой форме, разрисованной и расписанной вдоль и поперек, делавшей регбистов похожими на огромных попугаев. А беготня, хриплое дыхание и частые свалки, которые устраивали спортсмены на поле, произвели на неискушенную зрительницу тяжелое впечатление.
– Скажешь мне, когда это кончится, хорошо? – попросила она Эмму. – Я пойду соберу белье для стирки.
Прошло немного времени, и девочка позвала:
– Мэриан! Вот папа!
Мэриан бросила кучу простыней и полотенец и поспешила в гостиную. Простое любопытство, подумала она в свое оправдание. Но почему сердце так странно и глухо застучало, когда на экране появился Мак-Рей?
Она медленно опустилась на диван, в то время как Эмма, тыча пальцем в экран, говорила Анне:
– Видишь? Это мой папа.
Удивительно, подумала Мэриан. Она никогда не встречала человека, который выступал бы по телевидению. И было странно видеть Джона Мак-Рея на экране, удобно откинувшегося на стуле, с подчеркнуто выразительными мимикой и жестами комментирующего первый тайм. Рядом сидел еще один комментатор, и они оживленно обменивались мнениями, произнося какие-то мудреные, ничего не говорящие Мэриан слова.
Близнецы широко раскрытыми глазами уставились в телевизор. Анна задумчиво посасывала палец, а Джесси крепко прижимал к себе облезлого плюшевого зайца.
Мэриан, наклонившись, обняла сына и дочь. А мужчины на экране продолжали оживленную беседу о каких-то пробежках, бросках, очках, о шансах той и другой команды.
Второй комментатор вдруг подался к отцу Эммы и шутливо хлопнул его по колену.
– О’кей, Джон, а сейчас я загоню тебя в угол. Кто, по-твоему, сегодня окажется сильнее: молниеносная атака «Лос-Анджелес рэмз» или бетонная защита «Вашингтон редскинз»?
Мак-Рей с улыбкой повернулся к камере. Внимательный взгляд его серых глаз заставил сердце Мэриан невольно забиться. Было такое чувство, словно Джон смотрел только на нее. Но миллионы людей чувствуют то же самое, подумала она.
Эмма вспрыгнула на диван рядом с ней.
– Ну как, Мэриан?
– Ничего. – По экрану назойливо побежала реклама.
– А что папа сказал? Ты слышала?
– Сказал, что он здесь не судья. Что он болеет за ту команду, за которую сам играл. За «Лос-Анджелес», так ведь?
– Угу. – Эмма подпрыгнула на диване. – А теперь можно нам пойти покататься на Снежке?
Мэриан удивленно взглянула на неё?
– Я думала, ты хочешь и дальше смотреть на своего папу.
Девочка пожала плечами.
– Я его уже видела. А футбол смотреть не хочу.
Интересно, подумала Мэриан, Джон не сделал из своей дочери болельщицу. Значит, не очень-то гордится громким спортивным прошлым. Однако Эмме нравится, что ее отец знаменит.
– А я посмотрю еще немного, – сказала Мэриан. – Твоему отцу не понравится, если мы выключим телевизор в середине игры. Ты можешь пока порисовать с малышами.
– Конечно. – Эмма соскочила с дивана и бросилась к столу. – Давайте устроим телешоу. Мы будем рисовать всякие картинки, а потом показывать на экране телевизора.
Благодаря Эмминой энергии дети вскоре сидели за обеденным столом и что-то старательно рисовали. Мэриан же незаметно увлеклась игрой, несмотря на свою нелюбовь к футболу. Было что-то неотразимо притягательное в этих бегущих, прыгающих, бросающихся на мяч фигурах сильных и ловких мужчин, в их заряженных предельным азартом лицах. Особенно Мэриан понравились длинные высокие дугообразные пасы, которые не зря называются «бомбами». А болела она почему-то за «Лос-Анджелес рэмз».
