Анджела взглянула на него, но ничего не сказала.
– Мелисса была красивой девушкой, – продолжил он, – но сердце у нее оказалось пустое. Она не любила меня. Красивая, холодная, расчетливая… Живя с ней, я продолжал думать о тебе. Я не знал, что делать. И сейчас не знаю.
– Это все? – спросила Анджела.
– Да.
– Ты дал мне обещание оставить меня в покое.
– Я выполню его.
– До свидания, Кланси, – сказала Анджела, поднялась и вышла из ресторана.
Кланси свернул на мост, пересекающий Ред-Ривер. Оказавшись в Оклахоме, он остановился у первого же придорожного бара, купил несколько бутылок пива и пинту бренди. Закинув покупки на заднее сиденье, он помчался в сторону Тишоминго так быстро, как только мог. Подумать только, были времена, когда Кланси твердо знал, что ничего в мире не случится без него, даже солнце не взойдет, потому что важнее человека, чем он сам, просто нет на свете. Много же прошло времени, пока он понял, что это не так…
Последний раз Кланси напивался несколько лет назад. Сейчас это было ему необходимо. Он надеялся, что проснется утром с больной головой и будет думать о таблетке аспирина… но ни в коем случае не об Анджеле.
– Добрый вечер, Кланси! – крикнула его мать из приоткрытых дверей кухни, когда услышала его шаги на крыльце. – Мы с подругами из деревенского клуба приготовили замечательный салат. Будешь?
– Конечно, – ответил он. – Только быстро, потому что мне сейчас снова уезжать. Хотел выбраться вечером на рыбалку.
– Вот и хорошо. А я как раз сейчас собиралась позвонить подружкам по поводу небольшого пикника в следующие выходные. – Его мать вошла в гостиную. – Мне нужно к парикмахеру в девять утра, так что не шуми, пожалуйста, если придешь поздно.
Она улыбнулась, показав идеально ровные белые зубы. Мередит Морган заботилась о лице и фигуре – никто бы не подумал, что она мать Кланси. Ее можно было принять за его старшую сестру.
Кланси прошел в свою детскую спальню. Как давно он здесь не был… Распахнув дверцы платяного шкафа, Кланси увидел свою аккуратно сложенную одежду: старые джинсы, голубые шорты, футболку, джинсовую бейсболку с белым козырьком и дырявые теннисные тапочки.
– Увидимся, – сказал он, заглянув в гостиную, и вышел из дома. Мать разговаривала по телефону и не стала его провожать.
Кланси остановился недалеко от набережной Пеннингтона, закрыл машину и спустился на пляж. Он нес старое одеяло и корзину с бутылками. Кланси долго бродил между деревьями, пока не нашел то самое место, где раньше встречался с Анджелой. Когда-то он лежал здесь на одеяле, закинув руки за голову и глядя на звезды, Анджела плескалась в теплой воде, а потом пугалась какой-нибудь лягушки или водяной змеи и прибегала к нему.
Открыв первую бутылку, Кланси сел у самой воды. Ему вспомнились первые такты какой-то глупой песенки… кажется, про человека, который был несчастен без жены и детей, и он промурлыкал их себе под нос.
Вода была теплой, слабый ветерок шевелил его волосы. Если бы Кланси было восемнадцать, он был бы сейчас совершенно счастлив.
Вздохнув, он открыл вторую бутылку, продолжая петь:
– «Жена ушла, забрав детей, и не придет назад. А все от гордости моей и от… от…» Черт побери, гордость! Вот что мешает жить всем глупым юнцам на свете! Если бы тогда, десять лет назад, я был способен думать не только о себе…
К полуночи он опустошил еще две бутылки и лег на одеяло, вытянув ноги к воде. Пустые бутылки возвышались рядом причудливой пирамидой. Он смотрел, как восходит над рекой огромная луна, и пытался вспомнить какую-нибудь другую песню:
– «Помнишь ли ты… помнишь…» – что там было дальше? «… как покинула нас любовь…»
– Привет, – раздался рядом женский голос.
– Анджела? – спросил Кланси, боясь обернуться. Неужели она пришла? Неужели решила зачеркнуть эти десять лет и начать все заново?
– Кто? – удивленно переспросил голос.
– Анджела, – повторил он, не отводя глаз от восходящей луны.
– Посмотри на меня, Кланси. Боже милостивый, ты все это выпил? Ты же взрослый человек, у тебя приличная работа! Тебя уволят, если узнают, что ты напиваешься по ночам.
Он обернулся. Его бывшая жена, Мелисса, сидела на песке неподалеку. Кланси не видел ее много лет и надеялся не увидеть больше никогда. Честно говоря, она не могла найти худшего момента, чтобы появиться.
Мелисса мало изменилась за прошедшие годы. Возле ее глаз появились тонкие морщинки, светлые волосы стали чуть короче, чем раньше, но в остальном это была прежняя Мелисса, словно сошедшая со страниц модного журнала. Кланси бросил взгляд на ее ноги. Разумеется, очаровательные дорогие босоножки на крохотных каблучках, совершенно неуместные на пляже, перепачканные в мокром песке. Когда-то по вечерам он не находил себе места и ждал стука ее каблуков на крыльце… вместо того чтобы признаться себе, что все кончено, и уйти.
– Твоя мать сказала, что ты пошел рыбачить. Я подумала, что найду тебя здесь.
– Но зачем, Мелисса? Какого черта ты вообще здесь делаешь?
– Ты забыл, я ведь приезжаю сюда на неделю каждое лето, чтобы, увидеть маму и бабушку. А о тебе ничего не слышно с тех пор, как мы развелись.
– Хочешь пива? – спросил он, потянувшись за очередной бутылкой.
– Ты же знаешь, я терпеть не могу эту гадость.
– Тогда посмотри, там, под деревом, должна быть бутыль бренди. Бери ее, и давай выпьем, как в старые добрые времена.
– Ты пьян, Кланси! – возмутилась она.
– А ты замужем, – напомнил он. – Между прочим, это моя вечеринка, и я тебя на нее не звал. Тем более если ты не пьешь ни пиво, ни бренди, что тебе здесь делать?
Кланси с удивлением заметил, что земля под ним куда-то плывет, а луна раскачивается над горизонтом. Он осторожно сел, вытащил из воды промокший ботинок и снова откинулся на одеяло.
– Извини, хрустального бокала у меня нет. Так что тебе придется пить прямо из бутылки.
– Что с тобой случилось? – испуганно спросила Мелисса. – Ты же никогда не напивался! Я ни разу прежде не видела тебя пьяным. Даже на первую годовщину нашей свадьбы ты отказался выпить стакан вина.
– Ты не поймешь.
– Я могу что-то сделать для тебя? Чем-то помочь? – прошептала она.
Своими интонациями она напомнила Кланси героиню слезливого сериала, и он не смог сдержать смех.
– Боже мой, Кланси. – Она погладила его по голове. – Ты был таким милым молодым человеком… Неужели я причинила тебе эту боль? Скажи, ты начал пить с тех пор, как мы развелись?
– Нет, черт побери! – выкрикнул он сквозь неудержимый хохот.
– Бедняжка… Мне так жаль… – продолжала она.
– Перестань. – Кланси внезапно прекратил смеяться и внимательно взглянул на нее. – Ты не должна извиняться, потому что никогда не любила меня. Ты вообще никогда не любила никого, кроме себя.
