вечернем платье. В руках у нее был огромный букет роз. Они поговорили несколько секунд и сели в серебристую машину. А мне оставалось лишь завистливо вздохнуть.
Боковым зрением я увидела что-то желтое и повернула голову. Пашка схватив Настю на руки, пытался внести ее в автобус. Я поспешила к ним.
– Осторожно, голова! – воскликнула я, пригибаясь вместе с Настей.
– Не боись, – заверял меня Паша. – Все части тела пронесу в целости и сохранности.
– Отпусти меня сейчас же! – грозно прошипела подруга, дрыгая ногами.
Когда Настя оказалась наверху и плюхнулась на мягкое сидение, я вдруг поняла, что и мне будет трудно взобраться по высоким ступеням на каблуках. Оглянувшись в поисках поддержки, я увидела Славу и Артура возле другого автобуса. Слава богу, они не поедут с нами. Слава неожиданно поймал мой взгляд и направился прямиком ко мне! Черт! В этот момент чья-то рука схватила меня за локоть, и я в один миг оказалась в автобусе. Оказалось, что Пашка не забыл и про меня.
– Может еще не поздно повернуть назад? – тихо простонала Настя.
– Теперь поздно, – я села рядом с ней и двери автобуса закрылись.
***
Теплоход выглядел ужасно. Ржавая посудина, которую украшали наполовину сдувшиеся шарики. Пашка вынес нас из автобуса и поставил перед мостиком. Мы так и остались стоять там, пока другие оживленно шагали внутрь.
– А настроение все хуже и хуже, – выдохнула Настя.
Я увидела позади нас Славу и Артура, которые неумолимо приближались к нам и подтолкнула подругу вперед.
Внутри было несколько уютнее. Белоснежные скатерти на круглых столах с цветами посередине. Небольшая сцена с шарами и музыкальным сопровождением, да мини бар в углу.
– А наверху еще лучше! – крикнул кто-то и все ринулись туда.
Всех вошедших проверяли по списку и естественно Артура задержали. Я злорадствовала и молилась, чтобы его не пустили. Когда я посмотрела на него, он поймал мой взгляд и … улыбнулся? Или мне только показалось?
– Ну, один в один, – пихнула меня Настя. – Вы даже улыбаетесь одинаково.
Я хотела поспорить, но нас начали рассаживать за стол. Слава присоединился к нам позже, и он был один. Я облегченно вздохнула. Ненадолго.
– Артура пропустили? – спросила наша управляющая.
Пухляш махнул рукой куда-то в сторону, и мы все повернули головы. Артурчик преспокойненько усаживался за другой стол, где сидел их начальник. Мне хотелось незаметно для всех съехать под стол.
Сегодня просто плохой день. Или же Артур решил добиться меня во что бы то ни стало. Но почему именно я? Чем я ему насолила? Наверно он выбирает себе мишени потруднее, чтобы было интереснее играть. А я штучка еще та и он это прекрасно понимает. Поматросит и бросит.
И почему мне в жизни так не везет? Я не ношу коротких юбок, шпилек и не раскрываю перед всеми свое декольте. И все равно всем нужно от меня только одно. Все предлагают только свободные отношения.
А мне нужно совсем другое. В свои годы я уже готова была остепениться и завести семью. Часто представляла я, как готовлю ужин любимому мужу, встречаю его после работы, как играю с детьми, как мы все вместе гуляем. Как бы сильно я не была влюблена в Артура, я понимала, что с ним мне этого не видать.
Нам подали салаты и разлили шампанское. Кто-то сказал тост, мы чокнулись, и я выпила бокал залпом. Я посмотрела на Настю. Ее бокал был также пуст. Надо будет выждать время и потихоньку слиться с этого мероприятия. А, черт, мы же на теплоходе. Я чуть не заныла вслух, а когда увидела довольную покрасневшую харю Славика и вовсе опустила голову.
– Нам надо пойти танцевать, – прошептала мне подруга. – Хоть немного развеемся.
Вице-президент банка выступил с речью и начались конкурсы. Подарками были носовые платки, резиновые перчатки, блокноты. Все скривили лица. Мы с Настей не могли на это больше смотреть и встали из-за стола в поисках туалета. Нужно было пройти бар и спуститься в подвальное помещение. Я чуть не грохнулась с крутой лестницы, внизу которой нас ожидал Паша.
– Насть, дай мне объяснить, – он протянул подруге руку, но та отмахнулась и зашла в пустую кабинку туалета.
Я пожала плечами и последовала ее примеру. Выйдя, я никого не обнаружила возле лестницы. Туалетная комната, куда вошла Настя, была открыта и пустовала. Ну и что мне теперь делать? Подруга не могла вернуться за стол без меня. А это значит, что, либо Пашка уволок ее силой, либо она попросту убежала куда-то от него. Что ж, попробую ее найти.
На всякий случай, я осмотрела все туалетные кабинки. Мне повезло, что все они были пусты. Я поднялась наверх и тут же получила чем-то в лоб. Конкурсы все еще продолжались под смех подвыпивших коллег. Я раздраженно потерла горевший от боли лоб. Никто даже не посмотрел в мою сторону и не извинился! А если бы я кубарем покатилась обратно по лестнице? Никого это не волновало. Да пошли они все! Насти здесь все равно нет.
Я осторожно поднялась на палубу. Как бы я не любила свои туфли, ни медля ни секунды бросила бы их за борт. Наверху было холодно и я содрогнулась от холодного ветра. Да еще к тому же и темно. В другом конце теплохода я разглядела какие-то тени, но не смогла разглядеть кто это. Вот желтого платья среди них определенно не было. Зато поднос с шампанским я увидела сразу. Мне вдруг захотелось взять бокал со стойки и полюбоваться видом. Я облокотилась о перила, сделав глоток пузыристого напитка. Было зябко и я не хотела задерживаться здесь надолго. Но идти вниз мне не хотелось еще больше. Я вдохнула больше воздуха, чувствуя сигаретный дым.
– Ты поставила подпись, – раздалось так близко от меня.
Я повернулась к Артуру, который курил и смотрел куда-то вперед. Ни привет тебе, ни “какой чудесный вечер”, ни “нравится ли тебе здесь?”. А, просто какое-то тупое констатирование факта. Я отвернулась и как ни в чем не бывало, продолжила пялиться на воду. Шампанское потихоньку начало действовать, разливаясь приятным теплом по телу.
– Ты не куришь? – спросил меня Артур, предлагая сигарету.
Я хотела одарить его высокомерным взглядом и красиво уйти, но тут поняла, что мой каблук застрял в щели пола. Черт, не удивительно! Не заметно подергав ногой, я поняла, что придется туфлю снимать. Но корячиться перед Артуром не очень хотелось.
– Игноришь, – продолжал он, а у меня кружилась голова и тошнило. – Что ж, я недооценил тебя, но
