Глава четвертая
— Алло, алло! Вы меня слышите?
Возбужденный голос Сары несся из кухни и через весь холл докатывался до гостиной. Алек с малышкой на руках ждал, прислушиваясь. Увы, Снегурка тоже проигрывала в неравной борьбе с телефоном. Посадив Рози к себе на плечи, Вагнер направился в кухню.
Глаза Сары испуганно расширились, когда она увидела сурового героя, так легкомысленно обращающегося со своей ношей. Трубка замерла в ее руке.
— Снимите ее сию же минуту! — вскрикнула она, обретя дар речи. — Она может упасть!
И женщина коршуном ринулась к нему. Алек инстинктивно отпрянул, и резкая боль пронзила руку — от ключицы до кончиков пальцев. Вагнер застыл, стиснув зубы. До злополучного выстрела он запросто мог пронести взрослого мужчину на изрядное расстояние, а теперь не годится даже на то, чтобы покатать на плечах ребенка. Страдание — и физическое, и нравственное — отразилось на его лице.
— Алек? Что с вами? — прорезал пелену взволнованный голос Сары.
С величайшей осторожностью Вагнер приподнял смеющуюся крошку над головой и опустил прямо в объятия матери.
— У вас что-то не в порядке?
— Было, — обронил он. — Но Рози ни одной минуты не находилась в опасности. Даю вам слово. У меня есть опыт обращения с детьми — вот так же я забавлял своих младших сестер. Не мог предположить, что мне этого так не хватает, — покачал головой Вагнер.
— Быть может, стоит в таком случае завести собственных и делать с ними все что угодно?
— Итак, вам тоже не удалось дозвониться? — с нарочитой небрежностью заметил он.
— Мертвая тишина, — сокрушенно пожала плечами Сара. — Да вы и сами это прекрасно знаете!
— А я думал, что только я такой невезучий.
— Не принимайте это близко к сердцу, мои дорогие, — ласково проговорила хозяйка, потчуя сидевшего за столом Тимоти печеньями и лимонадом. — Возможно, в субботу, перед Рождеством, ратуша просто закрыта. Да и телефонная связь так ненадежна в эту пору.
Алеку не хотелось спорить, но, по его наблюдениям, остальные жильцы пользовались связью весьма успешно. Разве что Тимоти день-деньской сидел, уткнувшись в пасьянс да в приключенческие романы.
Алек перевел взгляд на склонившуюся над картами рыжую голову. Веснушчатое лицо мальчика выражало отрешенность. Отношения их как-то не сложились. Пожалуй, взрослый постоялец вел себя с юным не слишком компанейски, а однажды даже уснул, когда вечером перед камином Тимоти по традиции зачитывал вслух очередную порцию своих обожаемых приключений. Вдобавок малый был склонен потрещать языком, поныть и вообще действовать всем на нервы, а это было уже слишком для отставного офицера, пребывающего в меланхолии.
Конечно, если по-честному, нетрудно было понять причину этой надоедливости — парню просто не хватало общения. Отец постоянно бывал в отъезде, а школа закрылась на каникулы. Если бы только Алек пожелал сделать усилие…
Только теперь Вагнер начал осознавать, из какой глухой спячки вырвало его появление новой гостьи. Он чувствовал, что буквально оживает.
Между тем Сара, уступив настойчивым просьбам хозяйки, передала ей ребенка, а сама подошла к окну. Алек, решив, что в интересах следствия ему следует быть поближе, приблизился и положил руки ей на плечи. Вместо того чтобы воспротивиться, Снегурка вдруг сникла. Алек почувствовал, что обязан сказать что-то утешительное.
— Могу я чем-то помочь?
Прижав к груди стиснутые кулаки, она в отчаянии пробормотала:
— Просто не верится… Когда уже столько пройдено!..
Столько пройдено? Алек нахмурился. Если она имеет в виду маршрут, то большая часть пути оставалась впереди. Значит, что-то другое? Кража ребенка, перемена имени? От таких предположений в нем с новой силой взыграл инстинкт ищейки.
— Что вы так переживаете? — мягко промолвил он. — Все страшное уже позади.
— Вряд ли, — мрачно отозвалась она. — Я выбиваюсь из графика! Если бы только можно было… — Она осеклась, словно сболтнула лишнее.
Если такая спешка, зачем этот кружной маршрут? — рассуждал Алек, а руки продолжали как бы невзначай массировать ее плечи.
Разве что она старается сбить кого-то со следа!
Алек был бы рад подыскать другое объяснение, но, увы, ничего не находилось. И он не сможет успокоиться, покуда не узнает ответ.
— Сара, поиграй со мной в карты, — нарушил тишину детский голос. — Пожалуйста.
Сара обернулась с растерянной, вымученной улыбкой.
— Чуть позже, Тим. Я что-то неважно себя чувствую. Но, возможно, Алек будет не против.
— Он всегда против, — понуро отозвался Тимоти.
— Выше нос, парень. Ничего еще не потеряно, — улыбнулся Алек.
— Правда? — обрадовался мальчик. — Сегодня такой необычный день! Прямо новая жизнь начинается!
От Сары не укрылось, как порозовели щеки Алека.
— Пойду прилягу. Если, конечно, вы не против. — Снегурка вдруг озорно стрельнула глазами. — Не хотелось бы нарушать покой вашего жилища, — прощебетала она.
Что-то восхитительное, несказанно эротическое прозвучало в этих словах, заставив сердце Апека сладко заныть. Он испытующе заглянул в ее серые с золотистыми огоньками глаза. Пусть злится на него, пусть не доверяет, но и она ощущает эти проскакивающие между ними искры…
— Будете играть в покер, мистер Вагнер? — услышал он, когда Сара ушла.
— Зови меня просто Алек. — Он терпеливо наблюдал, как маленькие руки сосредоточенно тасуют карты. — Послушай, я ни разу не видел, чтобы ты кому-нибудь звонил. У тебя разве нет друзей?
— Есть… Но мама считает, что нечего попусту висеть на телефоне. Жалко, что Сара не дозвонилась! — с неожиданным чувством произнес Тимоти. — Ратуша, может, и закрыта, но тот — другой — номер тоже не отвечал.
— Другой номер? — насторожился Алек, глядя на мальчика поверх карт.
— Да, такой ужасно длинный…
Итак, это был междугородний звонок.
— И что же?
— Да ничего особенного. Она стала звонить на станцию, а миссис Несбит сказала, что нашей телефонистки, должно быть, нет на месте. А Сара сказала, что ей не нужна телефонистка, ей нужно отметиться.
— Отметиться?
— Угу.
— Может, она звонила в гостиницу?
Тимоти помотал головой.
— Не думаю. Потом она решила звонить из города и спросила, нельзя ли ей взять лошадь и сани. А миссис Несбит ответила, что Перцу не пробраться, потому что с ночи снегу прибавилось.
— И?..
— Ну, потом она опять стала звонить в ратушу, а там уж вы появились.
Алек ссутулился над столом, охваченный раздумьем. Что же у нее на уме?
