Мэдж очень испугалась. Ей стало страшно от мысли, что она может сейчас рухнуть прямо здесь, на работе, где некуда спрятаться. Она боялась сказать кому-нибудь об этом, боялась уйти домой и боялась оставаться здесь, где коллеги могли заметить ее внезапную слабость.
Черт бы его побрал! Черт бы побрал Майкла Джордана с его сильным подбородком, ласковыми руками и добрыми глазами за то, что он ей устроил!
В первый момент Мэдж потянуло к нему. Крупный мужчина, мощные плечи и грудь, правильные черты лица, густые волосы, чуть тронутые сединой… Глаза казались неестественно светлыми на загорелом, обветренном лице. Она вспомнила, как торопливо поправила юбку – машинальный ответ девицы на внимание джентльмена. Да, он пришел не чай пить. Как бы то ни было, объявив, что приехал поблагодарить ее, он ее предал. Он уничтожил ее убежище и обрушил на нее все эти страшные воспоминания. И все же сейчас, прижавшись спиной к стене госпиталя и мечтая как-нибудь дотянуть до конца дня, она обнаружила, что ей хочется послушать Майкла. Поговорить с ним. Найти спасение и глубине его добрых, зеленых глаз. Ей хотелось укрыться в его объятиях и позволить ему успокоить ее. И это было очень глупо.
Раньше она управлялась без него и дальше управится. Правда, в последнее время стало труднее. Ничего удивительного – кругом одни стрессы. Бизнес еще не обрел крылья. Дети яростно воевали со своим возрастом. Мир, казалось, был склонен к саморазрушению – хоть следи за новостями, хоть нет.
Она сумеет выдержать, если переживет сегодняшнюю ночь, даже без Майкла Джордана с его добрыми глазами.
Она непременно переживет ее.
Мэдж дотянула-таки до конца дня и теперь ехала домой в своем маленьком красном спортивном автомобиле по крутым виражам сельских дорог, а по радио передавали Моцарта и сводки погоды. Погода стояла отличная. Мэдж слышала уверенный шум мотора, видела неясные очертания проносящихся мимо пейзажей, думала о детях и гостинице. Она заставила себя полностью сосредоточиться на этих мыслях, ибо именно они помогали ей существовать. И они снова помогут теперь, когда Майкл Джордан увезет с собой своих старых демонов. Теперь, когда она не увидит его в своей кухне и не услышит его во сне.
Она размышляла.
– … Сегодня вечером продолжились пленарные заседания конгресса в связи с обострением ситуации во Вьетнаме. Президент, выступая перед конгрессом, объявил, что в боевую готовность приведена еще одна бригада морской пехоты и…
Мэдж выключила приемник, прежде чем диктор успел закончить. Она не могла этого слышать. Такие известия пробуждали в ней желание уехать на побережье и сидеть там, молча глядя на воду. Но для этого она была слишком занята. Надо было достраивать гостиницу и поднимать детей.
Держа в руках медицинский саквояж и кошелек, она вошла в кухонную дверь. По телевизору передавали новости. Джесс смеялась. Кухонный вентилятор работал, от плиты доносилось аппетитное бульканье.
Она остановилась как вкопанная.
Облаченный в фартук, Майкл орудовал большой ложкой, помешивая соус на плите.
Джесс обернулась, глаза ее радостно сверкнули.
– Знаешь что, мама? – закричала она. – Мистер Джордан хочет остаться и помочь нам закончить гостиницу. Как тебе это нравится?!
Как ей это нравится? Ее от всего этого тошнит! Мэдж шагнула к телевизору, на экране которого военные корабли топили друг друга, и выключила его. Затем с бьющимся сердцем повернулась к Майклу.
– Что вы здесь делаете? – грубо спросила она.
Джес заморгала, энтузиазм на ее лице сменился тревогой.
– Мама!..
Майкл открыто взглянул в лицо Мэдж.
– Мы с Джесс беседовали. Она рассказала, что вы завалены работой по гостинице. У меня есть лицензии водопроводчика и электрика. Если вы не будете возражать, я бы мог заняться комнатами, которые нуждаются в обновлении. Мне всегда хотелось поработать руками.
– Он возьмет с нас только стоимость материалов, – поспешно сообщила Джесс, как будто в этом был весь вопрос.
Мэдж не отвечала. Она не могла понять, с чего это они оба вообразили, что ей будет приятно постоянно лицезреть Майкла Джордана. Но вопреки своим сердитым мыслям Мэдж почувствовала огромное облегчение, увидев его.
– Деловое предложение, – пробормотала она наконец.
Майкл кивнул и лукаво улыбнулся.
– Как я вчера говорил вам, у меня прямо руки чешутся что-нибудь ремонтировать.
Он говорил ей? Мэдж, наверное, не слышала, занятая борьбой с ночными кошмарами. Но она помнила свет в его глазах. Они сверкали, как у юноши, обсуждающего предмет своей любви.
– Мама! – сказала Джесс. – Он умеет готовить!
Мэдж не прореагировала. Она очень устала. Ей не хотелось сегодня больше ни о чем думать. Ей нужен был только отдых.
Она повернулась к дочери и увидела, что та очень встревожена. Это смутило ее. Она могла объяснить себе возбужденное состояние Джесс тем, что они с Майклом строили какие-то тайные планы. Она могла понять обостренное внимание дочери к Майклу Джордану. Она только не могла себе представить, зачем все это нужно?
Мэдж перенесла внимание на своего удивительного гостя. Он выглядел опасно привлекательным в клетчатом фартуке и кремовой хлопковой тенниске. Высокая, стройная, мускулистая фигура. Медальон на довольно потертой цепочке вокруг шеи явно был реликвией, а не украшением и совершенно не казался претенциозным. Тот самый тип мужчин, которого любая здравомыслящая женщина хотела бы видеть рядом с собой.
– Вы умеете готовить, вот как? – наконец отозвалась она, безнадежно пытаясь заставить голос звучать безразлично. – В этом доме такое признание небезопасно.
В кухне аппетитно пахло приправами и чесноком. Рот невольно наполнился слюной.
– А вы разве не готовите? – возразил он.
Джесси красноречиво расхохоталась.
Мэдж выдавила из себя слабую улыбку.
– Я ем, – сообщила она. – Эй, Джесс, а где Джонни и Персик? Как они позволили этому человеку прорвать оборону?
– Джонни пришлось остаться после школы с каким-то проектом, а Персик только что отправился за ним.
– Мне надо с тобой поговорить, Джесс, – сказала она, демонстративно отворачиваясь от него. – Пойдем в гостиную.
Джесс внезапно смутилась. Мэдж захотелось обнять ее, эту маленькую девочку, с нарочитой серьезностью сдвинувшую брови, снять с нее тревогу. Но вместо этого она молча проводила дочку в гостиную, где мистер Джордан не мог слышать их.
Мэдж очень любила эту комнату, больше, чем те помещения в обоих домах, которые пыталась реставрировать.
Просторная, с виду простая, она была полна особым уютом, паркетный поп сверкал свежей полировкой, мебель отличалась удобством и мастерством исполнения. В проеме между окнами стояло пианино, на котором упражнялась Джесс, и висели акварельные пейзажи, которые Джонни из года в год дарил ей на Рождество. Над каминной полкой резного красного дерева наклонно висело зеркало, отражающее вид из окна, как на полотнах Констебля.
