одолжила для выступления. Розовенькое, в мелкий цветочек, на тоненьких бретельках. Село идеально, словно для меня специально шили.
– Здорова! – ударил в спину грубый голос с сильной хрипотцой.
Внутренний филолог мгновенно ощетинился, но я решила держать себя в руках. От греха подальше. Лишних проблем мне только не хватало. А то скажешь кому-нибудь, что кофе мужского рода, а не среднего, поругаешься на всю оставшуюся жизнь.
– Ну привет, – ответил Дима за нас обоих. – Немного мешаетесь, парни.
Ой, дурак!
– Твоя что ль? – всё тот же противный голос.
На этот раз ещё и жвачкой громко чавкает. Фу! Питер, блин! Культурная столица.
Не знаю даже, что больше бесит. То ли, как меня в дамы сердца к Сотне записали, то ли абсолютное нарушение личных границ.
– Своя собственная, – развернулась вполоборота и смерила парня недовольным взглядом. – Ещё вопросы имеются?
Типичный представитель площадочной интеллигенции, знаете. Белая майка с дурацким принтом, растянутые спортивки и сланцы. Не удивлюсь, если застану этого индивидуума однажды у парадной, щёлкающим семечки.
– Дерзкая, – ухмыльнулся парень.
– Ага, как пуля резкая, – Сотня обнимает меня сзади за талию и прижимает к себе. – Она у меня такая.
Не знаю почему сразу не оттолкнула его, хорошенько пихнув по тому самому месту. Наверное, растерялась.
– Чо? – надул пузырь и громко лопнул. – Как звать хоть?
– Оборвать, – опередил Дима, а держит всё крепче. И тут ясно понимаю, что пора уже по грабелькам ему съездить, чтобы не наглел.
– Опа! Шутник нашёлся? А ты, юморист, не боишься? Нас тут трое, ты один.
Ой, зря! Драки только для полного счастья не хватало.
– Не надо оно вам, – хохотнул Сотников. – При девушке позориться.
Мрак! Мордобою всё же быть.
– Смелый какой, – главарь местной банды показательно поманил к себе остальных парней. – За девку свою спрятался и острит.
Да с чего вообще они решили, что я с ним? Бесит!
Но как бы я не ненавидела Сотникова и на дух его не переносила, происходящая ситуация нравилась всё меньше и меньше. Райончик у нас не сильно спокойный, а этого мажорчика потом и прибить могут. Исключительно по доброте душевной.
А меня уже и за спину широкую задвинули, кожанку в руки кинули. Мол, держи, команда поддержки.
Я просила?
Надо было домой топать, вечно приключений на пятую точку ищу, а потом удивляюсь.
– Дима! – крикнула погромче. – Не связывайся, а?
– Спокойно, Маша.
Угу, отлично просто. Зашибись!
Первые пять минут честно терпела. Потом решила – ну моё какое дело? Хочет Сотня с гопотой помахаться, так флаг ему в руки.
Молча накинула на плечи его кожанку и направилась в сторону дома. Куртка была насквозь пропитана запахом Сотникова. Я даже не сразу поняла, что принюхиваюсь и с наслаждением вдыхаю этот аромат.
Проклятье!
К парадной подходила с опаской, боясь нарваться на маму. Всё же не стоило сбегать. Она, конечно, фокус тот ещё выкинула, но я тоже хороша. Надо было сесть, спокойно поговорить. Но что с меня взять? Вся в матушку. Половину своего гардероба покупала, чтобы тупо позлить её. Ну так бинго! Миссия завершилась грандиозным успехом.
Отыскала ключи и почти прислонила магнитик к домофону, как раздался оглушительный шум тормозящего мотоцикла, а после и его хозяин принялся орать, как шальной. Буквально на всю улицу, активно изображая медведя после спячки.
– Савельева, ты куда удрала?!
– Подальше, – буркнула и всё-таки открыла дверь.
– А ну стой! – влетел следом за мной и с силой развернул лицом к себе. – Я тебе что сказал?
– Без понятия, – пожала плечами. – Лишнюю инфу в голове не держу, Сотня.
– Заучка!
– Придурок!
– Маша, ты не офигела, часом?
– Ага. Молодец, что заметил.
Наверное, была готова абсолютно к любому исходу событий, но точно не к этому.
Схватил за куртку и одним резким движением прижал к себе. Губы накрыли мои, целуя. Напористо, жадно, не оставляя никаких путей к отступлению. Ещё и язык свой в рот просунул, вытворяя с моим всякие сладкие непотребства.
Сволочь! Мой первый поцелуй! Вор!
Только не с ним… Пожалуйста!
Руку запустил в волосы, перебирая пряди пальцами. Мурашки по коже, ноги подкашиваются. Глупое сердце нещадно шалит, отбивая двести шестьдесят ударов в минуту.
От поцелуя парня, которого я ненавижу. О, нет!
– Офанарел? – прошипела зло и со всей дури замолотила по сильным плечам. – Отпусти, сейчас же! А то я…
– Что? – усмехнулся, облизывая губы и обхватил руками за талию. – Закричишь, Машуль?
Машуль? Не-не, мы так не договаривались!
– Пошел ты в задницу, Сотня! – и как следует заехала ему коленкой по самому беззащитному месту.
Будет знать, как лапы свои распускать. Самец козы!
Тут же сиганула к лифту, словно сумасшедшая. Губы горели, щеки пылали, руки тряслись.
У-у-у, мерзкий мажор! Мой первый поцелуй и тот запорол, скотина такая.
Ненавижу!
Мама уже спала. На кухне ждал ужин и записка – «Дочка, прости. Не выношу с тобой ругаться. Я не должна была так поступать. Поговорим утром»
Есть не могла. Кусок в горло не лез, но мама обидится, если к еде совсем не притронусь. Потому сначала отправилась в ванную, пытаясь прийти в себя под струями прохладной воды. Ледяной!
Вот только ничего не получалось.
Говорят, первый поцелуй самый незабываемый, остаётся в памяти навсегда, словно впитывается под кожу. Но я совершенно точно не желала помнить губы Сотникова всю оставшуюся жизнь!
Глава 9 – Терпеть его ненавижу!
Маша
«Повторим?»
Сообщение от Сотникова вместо стандартного доброго утра. Я хочу блинов со сгущёнкой, чаю и печеньку, а не вот это всё.
Спасите-помогите!
Спала отвратительно. Всю ночь снились кошмары. Точно не стоило ужин в себя запихивать, а результат на лицо. Вся в холодном поту, отёкшая, под глазами синяки. Может быть, просто устала. Стресс, постоянные ссоры с мамой. Скорее бы уже в универ.
Повторим!
Так повторим, что на пушечный залп больше ко мне не подойдёт, нахал! Это же надо, а? Ему что больше свои пельменины тянуть не кому? Или Маша Савельева случайно осталась единственной девушкой на всём белом свете?
От одной мысли, что всего какие-то восемь-десять часов назад Сотня прикасался своими губами к моим, мгновенно бросает в холод. Фу, жуть же просто! Терпеть его ненавижу!
Забыть бы, выкинуть из памяти, да только жаль… такого средства банально не существует. Если, конечно, кто-то не ткнёт в меня волшебной палочкой. Да и то, маловероятно.
– Доброе утро! – раздался мамин голос. – Блинчики будешь?
О, блинчики – это прямо в самое сердечко!
– Маш, – мама вошла в комнату и опустилась на кровать рядом со мной. – Я,
