— Конечно, будешь. — Он наклонился и поцеловал ее в губы, а немного погодя они пошли в дом. — Почитай мне, дорогая, — попросил Пол, услышав, что Тесса зажигает свет. — Недолго, а потом я лягу спать.
— Так рано? — Она тревожно посмотрела на него. Все мгновения без него можно было считать потерянными.
— Ты не хочешь, чтобы я уходил?
— Но если ты устал…
— Почитай мне, — снова сказал он, и они так увлеклись книгой, что было уже девять часов, когда Тесса опомнилась.
— Пол, ты знаешь, который час?
— Нет, дорогая. — У него были часы Брайля, и он быстро пробежал по ним пальцами. — Боже мой, как летит время!
— Ты хочешь поужинать?
— Немного, дорогая. Скажи Такису, чтобы он принес нам вина и печенья, и все.
— Какая прекрасная ночь, — проговорила Тесса, выходя из кухни. — Раз мы не пили чай на веранде, может быть, поужинаем там?
— Хорошее предложение, Люсинда.
Они сидели обвеваемые ветерком, сзади возвышался темный силуэт гор, а снизу доносился неясный шепот моря. В теплом влажном воздухе покачивались пальмы, которые казались огромными пауками в неверном свете луны, падавшем с небесного свода.
— Здесь луна не такая, — сказала Тесса, стараясь не проговориться, что видела много раз огромную луну во время своих путешествий по Востоку. — В Англии она намного меньше.
— Мне рассказывали, что здесь она необычная.
— Да, она напоминает большой диск из голубого льда — как замороженное солнце. И небо тоже другое. Оно светится как сапфир, и это дополняет ощущение холодности.
— Как прекрасно ты рассказываешь, Люсинда! Я просто все вижу! Это волнующее зрелище, потому что в нем есть что-то абсолютное.
Тесса недоверчиво посмотрела на Пола. У нее было точно такое же ощущение. Как же она без слов смогла передать его?
В итоге Пол не пошел рано спать, потому что они просидели на веранде почти до полуночи. А когда в конце концов вошли в дом и прощались у двери его спальни, Пол нежно обнял ее и сказал:
— Еще несколько часов, дорогая, и ты будешь моей. — Его поцелуй был удивительно нежным и страстным и возбудил ее.
— Это все, чего я хочу, Пол, — быть твоей!
Сон бежал от нее, и в два часа ночи она села писать письмо отцу.
«Мне кажется, будто я на небесах, — написала она в конце. — Я так счастлива, что мне становится страшно…»
Ответ пришел через десять дней.
«Я бы настоятельно посоветовал тебе сразу вернуться домой, — писал ей отец, выражая свое изумление по поводу тех новостей, которые она ему так спокойно сообщила, — но к тому времени, когда ты получишь мое письмо, решающий шаг будет уже сделан. Но даже если и не так, все равно ты не послушалась бы моего совета, потому что, я знаю, ты поступишь так, как тебе велит сердце, невзирая на последствия. Да, моя девочка, это то, о чем ты мечтала, с того дня как встретила Пола, и я только надеюсь и молюсь, что желание твоего сердца полностью сбудется. Должен сказать тебе, что меня поражает, как легко Пол простил причиненное ему зло и принял тебя (я должен был бы сказать: Люсинду). Ты ведь знаешь, что в молодости я недолго жил в Греции, и до сих пор мне казалось, что я имею представление о греческом характере. Я всегда подозревал, что Пол склонен к вспышкам первобытной жестокости, скрывающейся под внешним лоском западной культуры, который он приобрел, живя в нашей стране. Я бы скорее увидел его в роли безжалостного мстителя, изобретающего дьявольский план, чтобы наказать Люсинду. Однако из твоего пылкого изложения того, как он принял тебя, явствует, что это не так и что твое будущее кажется обеспеченным. Пиши мне скорей, моя дорогая, и будь всегда счастлива. Передай от меня привет Полу».
Месть… наказание? Тесса улыбнулась, ведь предположения ее отца совсем не соответствовали действительности. Они были женаты около недели. Трудно представить себе более пылкую невесту, более нежного жениха и более чудесный медовый месяц.
Они были веселы и беззаботны, и каждый великодушно предугадывал желания другого. Все, что было раньше — отчаяние, сердечная боль, постоянное сознание, что Пол любит ее сестру, — все исчезло быстро, как сон, и Тесса с радостью и благодарностью принимала настоящее с абсолютной верой в любовь своего мужа. Со своей стороны он был попеременно серьезным и насмешливым, мрачным и увлеченным, но постоянно нежным, внимательным любовником, который возносил ее на вершины блаженства.
Отмщение… Какие странные мысли бывают у ее отца!..
Новая красота открывалась Тессе во время этого идиллического периода, красота, рожденная исполнением желаний, твердой уверенностью, что она любима тем, кто для нее дороже всего на свете. Правда, иногда в минуты раздумий она сознавала, что все это предназначается Люсинде. во, к своему удивлению, ей не составляло труда прогнать эти мысли и продолжать свой возвышенный обман.
— Радость моя, куда мы сегодня едем? — спрашивал Пол за завтраком, который они обычно проводили на веранде, очень рано, потому что солнце вставало в пять тридцать и в течение нескольких минут все было залито золотым светом. Они обсуждали этот вопрос, и, приняв решение, Пол вызывал такси, которое через полчаса приезжало из Кирении.
В тот день, когда Тесса получила письмо от отца, она опоздала к завтраку на несколько минут. Пол пошел ее искать и нашел в гостиной.
— Ты здесь, дорогая? — Услышав его голос, Тесса затрепетала от радости, думая о том, что так будет всегда. Она обернулась и посмотрела на него с обожанием. Пол постукивал палкой по ножке стула.
— Да, я здесь. Я только вошла. Тебе нужно что-нибудь?
— Лишь тебя, моя прекрасная жена. — Он уселся на стул, улыбаясь.
— Я только что получила письмо от отца, — сказала она не задумываясь. — Такие принес его вчера вечером, но мы уже легли, и он отдал его мне сегодня утром. — В Беллапаисе не было почтальона, поэтому письма оставляли в кафе у монастыря, откуда их приходилось забирать. — Отец передает тебе привет.
— Очень приятно. Ты не хочешь прочесть мне письмо? Вопрос испугал ее.
— Да… — Ее глаза пробежали страницу. Она многое придумала, но прочитала ему конец.
— Твое будущее кажется обеспеченным, — мягко повторил он.
— Наше будущее, мой дорогой. — Она встала рядом с ним. Он взял ее руку и приложил к своей щеке. — Это будет необыкновенное будущее, Пол. — Он был странно молчалив, и она продолжала с энтузиазмом: — Что ты хочешь сегодня делать? Мы можем поехать купаться — если ты считаешь, что достаточно тепло, — или, может быть, поедем лучше в магазин, о котором ты говорил?
