правила. Например, я могу попросить тебя продолжать спектакль до тех пор, пока он не станет неактуальным?
— Конечно. А ты будешь изучать мои данные, пока не поймешь, что расследование ни к чему не приведет.
— Я не гарантирую, что найду компромат, — предупредила она его. — На самом деле я очень сомневаюсь, что его найду. Но я обещаю очень постараться.
— Спасибо. Это все, что я хочу.
— Следующее правило: никаких поцелуев.
Джек громко рассмеялся:
— Так не годится. Мы же притворимся помолвленными.
— Ну ладно. Целуй только тогда, когда я скажу, — уточнила она.
— Ага. Как прошлой ночью в твоем доме?
Она покраснела.
— Хм, нет. Такого больше не будет, — чопорно сказала она. — Только целомудренные поцелуи. Никаких сумасшедших движений языка и ласкающих рук.
Он улыбался:
— Хорошо-хорошо. Сухие поцелуи по команде. Холодные прикосновения плотно поджатых губ.
— Не потешайся надо мной! Когда мы начинаем, нам очень трудно остановиться.
— Ладно, — заверил он ее. — Я буду паинькой.
После завтрака они прогулялись по туристическому городку Каррутерс-Коув в штате Вашингтон, а потом пошли на парковку, где Мэдди оставила свою машину.
— Ты готов ехать в Клеланд прямо сейчас? — спросила она.
— Я выписался из коттеджа, но оставил свои вещи в камере хранения, а сюда приехал на такси.
— Тогда я просто отвезу тебя за вещами, и мы отправимся в путь.
Мэдди высадила Джека у входа на курорт. Брюс, Гейб и Астон были в вестибюле и видели, как он выходил из ее машины.
Они смотрели на него с открытыми ртами, пока он забирал свои чемоданы.
— Так это правда? — медленно спросил Брюс.
— Ты о чем? — спросил Джек.
— Я знаю, девушки любят трущобы, но я бы никогда не подумал, что она падет так низко, — сказал Брюс. — Значит, Мэдди Мосс еще большая извращенка, чем я думал. Дрянная девчонка.
Джек подавил желание выбить Брюсу зубы и только произнес:
— Уйди с глаз моих, Брюс!
— Привет, ребятки! — радостно сказала Мэдди. — Сегодня прекрасное утро, не правда ли? Я подумала, что тебе понадобится помощь с багажом, Джек.
— Спасибо, я сам справлюсь. — Он не сводил глаз с Брюса.
Брюс уставился себе под ноги. Астон и Гейб обменялись понимающими взглядами, и Брюс, что-то бормоча, потопал прочь.
Когда все парни ушли, Мэдди покосилась на Джека:
— Скоро поползут сплетни. Итак, мы уезжаем?
Джек поставил свои вещи в машину Мэдди и сел. Когда она выехала на шоссе, он не мог отделаться от ощущения, что убегает из мрачного подземелья на свободу. Он едет по красивому прибрежному шоссе в компании великолепной женщины, которая заводит его одним взглядом. Окна автомобиля были открыты, воздух благоухал дождем и морем. Обочина дороги была усеяна золотыми маками в ярко-зеленой траве. На небе сияла радуга.
Мэдди включила радио. Играла песня о том, как человек, рискуя, теряет все. Джек вспомнил слова своего отца: «Будь благоразумным, мальчик!»
Наверное, после всего, что он пережил в жизни, он сумеет не вляпаться в неприятности снова.
Проехав минут двадцать по прибрежному шоссе, Мэдди увидела указатель на Каррутерс-Блафф-роуд и включила поворотник.
— Куда мы едем? — спросил Джек.
— Сделаем небольшой крюк, — сказала она. — Я хочу кое-что посмотреть. Когда Калеб и Тильда поженились, бабушка призналась, что купила нам всем по пляжному домику в качестве свадебного подарка. Ты представляешь? Три красивых пляжных домика. Тильда и Калеб провели здесь несколько дней после свадьбы, и им очень понравилось. Но мы с Маркусом даже не видели наши будущие жилища. Вернее, бабушкины домики. Они, наверное, так и останутся ее домиками. Но в них можно сделать несколько фото для соцсетей, чтобы довести бабулю до белого каления. У меня нет ключей, но мы можем походить по территории.
— Я бы предпочел не рисковать встречей с Калебом, пока у меня нет доказательств моей невиновности.
Они поднялись на вершину утеса, и в обоих направлениях открылся захватывающий вид на вашингтонские пляжи.
— Калеба здесь нет, — напомнила она ему. — Они с Тильдой в Испании.
Перед ними выстроился ряд почтовых ящиков.
— Первый дом — Калеба, — сказала Мэдди. — Следующий должен быть моим. Посмотрим?
Подъездная дорожка вилась по цветущим полям и мимо зеленых деревьев. Они проехали дом Калеба, который Мэдди узнала по фотографиям и видео Тильды, и остановились в красивом саду с разноцветными цветами у симпатичного старого коттеджа.
Он был защищен искривленными ветром деревьями. Покрытый серой черепицей, обветренный от времени и отлично ухоженный. Два этажа и широкая веранда по периметру дома.
— Мило, — сказал Джек. — У Элейн хороший садовник.
Мэдди вышла из машины, потеряв дар речи. Она подошла к широкому и красивому крыльцу, где можно было поставить столик и плетеные кресла. Напротив пляжа были установлены большие качели. Она поднялась по ступенькам, заглядывая в окна. Комнаты освещались солнечным светом. На крыльце на равном расстоянии друг от друга висели корзины с петуниями и дицентрой.
От переполняющих эмоций по лицу Мэдди потекли слезы.
Джек опешил:
— Мэдди, у тебя все нормально?
— Да-да, прости. — Она отмахнулась от него и стала искать в кармане бумажные носовые платки. — Дом такой красивый… Бабушка хорошо знает, что он мне понравится, и она дразнит меня. Она ведет себя так, словно я ее собственность. Она должна разрешить мне жить своей жизнью, а не относиться ко мне как к ребенку.
Мэдди проплакала несколько минут. Убрав носовой платок от лица, она увидела, что Джек стоит в нескольких футах и неуверенно смотрит на нее.
— Мне очень жаль, — сказал он. — Я хочу тебя обнять. Объятия разрешены?
Она рассмеялась.
— Лучше не надо. — Она снова высморкалась. — Знаешь что? Раньше я ненавидела свою мать за то, что она сбежала. Но теперь я ее отлично понимаю. Она была легкомысленной эгоисткой, но она боролась за свою жизнь. — Мэдди покосилась на Джека: — Ты знаешь историю моей матери, да?
— Ага. Калеб рассказывал, что она отправила всех своих детей к бабушке и дедушке.
— Она не успела отправить меня, потому что умерла, когда мне было меньше года. Раньше я так злилась на нее, а теперь понимаю: она просто хотела выжить.
— А твой отец? — спросил Джек. — Почему ты не жила с ним?
Она покачала головой:
— Я даже не знаю, кто он. Никто этого не знает.
Джек приуныл:
— Понятно. А твоя мать не могла попытаться выжить, не бросая своих детей?
— Наверное, могла, — допустила Мэдди. — Но в эгоизме, оказывается, полно преимуществ. Она не погрязла в чувстве вины и ответственности, как я. И судя по всему, она наслаждалась жизнью.
— Должен быть баланс между принципами и личными
