Рауль посмотрел ей в глаза. Атмосфера в комнате накалилась. Алексис смело встретила его взгляд и удерживала его, пока он наконец не произнес:
– Отлично. Но не думай, что я буду присутствовать на этой вечеринке.
– Хотя бы подумай об этом. Это все, что я прошу.
– Иногда ты просишь слишком многого, Алексис Фабрини.
Он вышел из комнаты побежденным. Для Алексис эта маленькая победа, пусть и во благо самого Рауля, была горькой. Она не могла радоваться, зная, что он все еще страдал.
– Пап, пап, – пролепетала Руби, повертев головкой в поисках отца.
– Опять ушел, пупсик. Но он вернется, я тебе обещаю.
Она на это очень надеялась.
Рауль оглядел толпу гостей в своем доме. Это было именно то, что сделала бы Бри на свой день рождения. Все самые близкие и родные люди были здесь сегодня, все, кого он хорошо знал. И все равно ему было не по себе. Он переходил от одного знакомого к другому, беседовал с двоюродными братьями, обсуждал последние новости на винодельческом рынке с партнерами и чувствовал себя не в своей тарелке. Он был гостем в своем собственном доме.
Рауль посмотрел на Катерину. Ему казалось, что ей должно быть тяжелей вдвойне на этой вечеринке, но, как это ни странно, Катерина справлялась на отлично: она иногда грустнела, когда речь заходила о Бри, но все же могла задорно улыбаться, слушая последние новости и сплетни. Внезапно она посмотрела на Рауля, и он увидел беспокойство в ее глазах. Как же она напоминала ему Бри!
Катерина поднялась с кресла, взяла костыль и медленно подошла к нему. Она положила руку на его плечо и произнесла:
– Ей бы понравилось, поверь мне. Алексис все сделал великолепно.
– Все принимали участие в организации вечеринки.
– Но Алексис собрала нас всех вместе. Я знаю, что буду скучать по своей девочке всегда. Но, знаешь, сейчас мне легче переносить все это.
Рауль лишь кивнул в ответ в знак согласия, но он готов был от кричать от несправедливости. Он не мог притворяться, что все хорошо в его мире. Ему нужно было побыть в одиночестве. Как только Катерина отвлеклась на одного из гостей, он незаметно пробрался к входной двери и вышел в прохладу вечера. Он пошел в сторону винодельни и дальше к холмам и шел до тех пор, пока залив не преградил ему путь. Дальше убегать было некуда, только в черные воды залива. Он наслаждался тишиной и наблюдал, как луна всходила на небосклоне. Прохладный ветер пробирался под его тонкую рубашку.
Когда он вернулся домой, гости, к его облегчению, уже разъехались. Он проскользнул в дом через заднюю дверь и пошел сразу в свою спальню. Он молил Бога, чтобы не встретить Алексис. Одиночество – вот что ему сейчас было жизненно необходимо. Господь его не услышал.
– Рауль, это ты? – послышался из кухни голос Алексис, и мгновение спустя она вышла с полотенцем в руках. Рауль застыл на месте и, наверное, со стороны был похож на енота, забравшегося в дом и застигнутого за воровством еды. – С тобой все в порядке?
– Нет, Алексис, я не в порядке, – горько усмехнулся он.
Он развернулся и направился к своей комнате. Алексис, кто бы сомневался, последовала за ним, и не успел он сделать и пары шагов, как она схватила его за руку.
– Извини, Рауль. Наверное, не стоило затевать эту вечеринку, – сказала она, подходя ближе.
– Не стоило? – спросил он, оборачиваясь.
Рауль видел, как она вздрогнула от его холодного тона, но он не собирался давать ей спуску на этот раз. Пора бы Алексис понять, что она не может делать все, что взбредет ей в голову, и не считаться с его чувствами.
– Я предупреждал тебя, что ты требуешь слишком многого, – прорычал он.
– Я понимаю, Рауль, ну по крайней мере сейчас. И мне очень жаль. Сегодня всем было тяжело вдвойне, так как это день рождения Бри. Послушай, я знаю, что ты чувствуешь…
– Да неужели? – сказал он, усмехнувшись. – Ты действительно думаешь, что знаешь, что именно я чувствую? Ты никогда не сможешь понять, что я чувствую. Даже не пытайся меня в этом убедить.
– Ты не единственный, кто любил и потерял ее, – прошептала Алексис.
– Мы говорим о моей жене! – в бешенстве прокричал Рауль. Его взгляд потемнел от долго сдерживаемой ярости, бушевавшей в нем и готовой вырваться наружу. – Она была для меня всем! – прошипел он сквозь стиснутые зубы и направился в сторону своей комнаты. Войдя внутрь, он хлопнул дверью что было сил, не заботясь о том, потревожил он сон Руби или нет.
Рауль стоял в тишине своей темной комнаты. Он злился на весь мир за то, что у него так несправедливо отняли Бри. Он злился на Бри за то, что она не оставила ему выбора и сама поставила их ребенка на первое место. Он злился на себя за то, что, даже несмотря на всю его любовь к Бри, он мечтал о ее лучшей подруге.
Алексис готовилась ко сну, вспоминая сегодняшний вечер. В целом все было неплохо, подумала она, если не брать во внимание, что пришлось пережить Раулю за эти несколько часов. Казалось, никто не обратил внимания на его поспешное бегство, даже Катерина, которая, по всей видимости, понимала его желание побыть одному. Алексис переживала за него и весь вечер провела как на иголках.
Она только легла в свою огромную постель и выключила свет, как услышала деликатный стук в дверь. У нее не было сомнений в том, кто это мог быть. Она выскользнула из постели и подбежала к двери.
– Рауль? – спросила она, открывая дверь.
Его глаза пробежались по ее телу.
– Извини, не стоило беспокоить тебя так поздно.
Он уже развернулся, чтобы уйти, но она схватила его за руку и остановила:
– Все в порядке. Тебе что-нибудь нужно?
Рауль смотрел на Алексис, стоящую в темноте комнаты. Лунный свет пробивался сквозь незашторенное окно и падал на его лицо, заставляя взгляд мерцать. Его лицо было бледным, отчего начавшая пробиваться щетина казалась темнее. И это притягивало ее, возбуждало. Она неосознанно отступила в глубь комнаты, и от него не укрылся этот жест.
– Я не должен был кричать на тебя, извини.
– Тебе тяжело. Я…
Он был прав. Алексис не знала и не понимала, через что ему пришлось пройти. Бри была ее лучшей подругой всю жизнь, но последние два года они не общались из-за чувств, которые Алексис испытывала, когда видела Бри и Рауля вместе.
– Не стоит извиняться, – сказала она, глубоко вздохнув. – Мне нужно быть деликатней с твоими чувствами.
– Моими чувствами? Я уже не знаю, остались ли у меня какие-нибудь чувства. Я уже вообще ни в чем не уверен.
– Ты пережил сильное горе. Все в порядке. Я не буду на тебя давить. Тебе необходимо время. – Она протянула руку и коснулась его щеки.
Рауль накрыл ее руку своей. Алексис пронзила дрожь: мягкое тепло его ладони, с одной стороны, и жесткость щетины – с другой. Ее соски затвердели под тонкой тканью сорочки, низ живота заныл.
