Лукан прищурился так, что его глаза стали похожи на темные щелки:
— Почему бы не…
Лекси с трудом сглотнула, широко раскрытыми глазами глядя на Лукана, который передвигался по кухне с изяществом камышового кота.
— Почему бы не… что? — рассеянно спросила она.
— Почему бы вам не попробовать подцепить меня?
Лукан стоял так близко, что Лекси чувствовала тепло его дыхания, от которого приподнимались завитки полос на ее виске.
Она нервно облизнулась, прежде чем ответить:
— Ну, во-первых, я никогда не завожу романов с теми, на кого работаю, или с теми, с кем работаю. — Она намеревалась говорить насмешливо, но вместо этого ее тон был многообещающим. — А во-вторых…
— Это старое правило или новое? — перебил ее Лукан.
— Новое. Очень новое, — подчеркнуто заверила его Лекси.
Он согласно кивнул:
— Я понимаю…
— Понимаете?
— Мне кажется, что понимаю, — тихо пробормотал Лукан. — И это правило распространяется даже на временных работодателей?
— Особенно на временных. — Она кивнула.
Сначала Лукан начал поддразнивать Лекси ради забавы, для него это было нечто вроде игры в самоутверждение. Но игра перестала быть игрой в тот момент, когда Лекси откровенно заявила, что не проявляет к нему никакого интереса.
Лукан достиг тридцатишестилетнего возраста и хорошо знал, когда женщина испытывает к нему влечение, а когда нет. Сегодня днем, стоя на лестнице у его дома, Лекси вольно или невольно показала ему, что не против того, чтобы он ее поцеловал…
Его взгляд упал на ее полные, чувственные, слегка разомкнутые и влажные губы, которые она недавно нервно облизывала. У Лукана перехватило дыхание, когда она снова облизнулась. Ему захотелось припасть к ее губам…
— Не надо! — Лекси ахнула, отступая назад, когда увидела страстное намерение в карих глазах Лукана. Шагнув назад, она уперлась в кухонный стол. — Не очень хорошая идея, Лукан…
Она вытянула руки, чтобы его остановить, но Лукан подался вперед и встал так, что их тела полностью соприкасались — от груди до бедер.
— У меня такое чувство, что это очень хорошая идея, — тихо сказал Лукан, упершись руками в столешницу позади Лекси, отчего она оказалась в ловушке. — Разве вам эта идея не нравится, Лекси? — хрипло спросил он.
Лекси с трудом перевела дыхание, когда подняла глаза. И сразу же почувствовала, как тонет в глубине его страстных и восхитительных глаз. Ей ужасно захотелось, чтобы Лукан ее поцеловал…
В отчаянии она в очередной раз напомнила себе, кто такой Лукан Сент-Клер. Старший сын ее любимого дедушки Алекса, наследник герцогского титула. Тот самый человек, который вместе с остальными членами своей высокомерной семьи многие годы избегал общения с бабушкой Лекси.
Лекси сразу пришла в себя, ее глаза заблестели холодным гневом, она выпрямилась.
— Отойдите от меня, Лукан! — выпалила она холодно, с силой толкнув его в мускулистую грудь.
Лукан нахмурился, не сдвинувшись с места, не отрывая рук от столешницы позади Лекси.
— Ваши губы говорят одно, а тело — совсем иное, — резко прохрипел он и многозначительно взглянул на ее полную грудь и напряженные соски, упирающиеся в мягкую ткань шерстяного свитера.
— Мне просто холодно, — презрительно ответила она. — Лукан, я уверена, что существует много женщин, которые были бы счастливы улечься в постель с герцогом Стаурбриджем! Но так получилось, что я к ним не отношусь!
Лукан прищурился, резко выпрямился и шагнул назад:
— Я не помню, чтобы говорил, будто являюсь герцогом Стаурбриджем. — Он холодно на нее посмотрел.
«Я снова сглупила», — подумала Лекси, ей стало не по себе.
Потому что она растерялась. Потому что Лукан оказался прав. Ее губы говорили одно, а тело — совсем иное! Рассудком она понимала, что не должна испытывать влечения к Лукану, но реакция тела подтверждала обратное.
Она прерывисто вздохнула:
— Джон Бартон упомянул об этом раньше. Каково же было мое удивление, когда он назвал вас «ваша светлость», — прибавила она язвительно.
— Я предпочитаю, чтобы меня так не называли, — огрызнулся Лукан, засунув руки в карманы.
— Почему бы и нет? — усмехнулась Лекси. — Только подумайте, сколько еще женщин вы могли бы увлечь в свою постель, если бы они узнали, что вы герцог!
Он прищурился, выслушивая ее очевидное издевательство:
— Я сказал, что предпочитаю не пользоваться титулом!
— А я спросила почему.
Лукан категорично поджал губы:
— Долгая история.
— Я с радостью выслушаю сокращенный вариант, — хрипло произнесла Лекси, побуждая его говорить.
Он сердито насупил брови:
— Сокращенной версии не существует.
— О, да ладно вам, Лукан…
— Просто забудьте об этом, ладно, Лекси? — грубо проворчал он.
Лекси почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь, когда она заметила холодный блеск его глаз и нервное подергивание подбородка. Теперь все его лицо выражало неудовольствие и даже злость.
— Я… Ладно, забудем. — Она отвернулась. — Может быть, поедим?
Лукан глубоко вдохнул, стараясь побороть сильный гнев, которой проснулся в его душе при воспоминании о том, кто он такой и что делает в Малберри-Холл. Большую часть времени Лукан проводил в Лондоне и уже почти забыл о том, что герцог Стаурбридж вообще когда-то существовал, не говоря уже о том, что он сам имеет к титулу какое-то отношение.
Черт побери, он не должен был возвращаться сюда снова так скоро после свадьбы Джордана и Стефании! Следовало придумать отговорку для Джона Бартона и не приезжать в Глостершир, чтобы оценить ущерб в доме.
Так почему же он все-таки согласился сюда приехать?
Если быть до конца честным, ему захотелось провести несколько дней в компании дерзкой красавицы Лекси Гамильтон, причем вдали ото всех. Встретившись с этой девушкой, он не смог контролировать своих чувственных желаний. Увы, в этом Лукан был очень похож на своего отца. Неукротимость желаний Александра принесла много страданий его жене и сыновьям…
Лукан давно решил, что ни одна женщина никогда не завладеет его сердцем. Только кратковременные романы. Сексуальные отношения без обязательств, которые не смогут заставить никого страдать, как страдали двадцать пять лет назад мать Лукана и его братья, когда Александр влюбился в другую женщину.
— Лукан?
Он поднял глаза и обнаружил, что Лекси поставила кастрюлю с мясной запеканкой в центр стола и выжидающе смотрит на него.
Он покачал головой:
— У меня окончательно пропал аппетит.
Лекси болезненно поморщилась:
