— Вот и все, — услышала она голос врача, в котором явственно слышалась сексуальная хрипотца. — Как только результаты анализа будут готовы, я тут же с вами свяжусь. Если вам понадобится что-нибудь еще, позвоните мне.
То, с какой интонацией докторша произнесла последнюю фразу, а затем дотронулась до Максимо, не оставляло сомнений в том, что речь шла не только о ее непосредственных обязанностях. Элисон было противно, что женщина столь открыто заигрывает с ним, хотя, судя по реакции Максимо, он нисколько не возражал против этого. Может быть, он считает, что, пока она хорошо выполняет свою работу, все остальное также не возбраняется? Впрочем, это не ее дело.
Когда врач ушла, в кабинете повисло тяжелое молчание. Максимо задумался о чем-то, а Элисон уже переключилась с мыслей о нем на результаты теста, после которого станет точно известно, родится ее ребенок здоровым или нет. Все, что ей оставалось, — это надеяться на лучшее.
Мысли о ребенке вновь вернули Элисон к его отцу. Их с Максимо ребенок… Это до сих пор как-то не укладывалось в голове. Она носит в своем чреве его ребенка, а они ничего не знают друг о друге. Если бы она забеременела в результате случайного секса, и то знала бы о нем больше, чем сейчас. Они даже не испытывают друг к другу никакого влечения.
Лгунья!
Хорошо, хорошо. Ее влечет к Максимо. Но ведь ее и раньше влекло к мужчинам, правда, не так сильно, как к нему, но эти ощущения ей знакомы. В случае с Максимо она поступит как всегда — не будет ничего предпринимать, и все утихнет само собой.
— Какой отель ты мне порекомендуешь? — спросила Элисон, испытывая потребность разорвать гнетущую тишину.
Судя по напрягшимся мышцам и плотно сжатым губам, молчание тяготило его не меньше, чем ее. Их ощущения — пусть на несколько мгновений — совпали, и это странным образом если не сблизило их, то связало невидимой нитью. В некотором смысле это даже приятно: значит, Максимо, как и она, переживает за результаты теста, беспокоится, каким родится их ребенок. Если что-то пойдет не так, по крайней мере в отношении ребенка, она может на него рассчитывать.
— Зачем тебе отель? — поинтересовался Максимо.
— На острове очень красиво, но я не испытываю большого желания ночевать на улице.
— Кто сказал, что тебе придется ночевать на улице? Рва у нас нет, но комнат в замке хватает.
У Элисон вдруг пересохли губы. Она облизнула их, чувствуя взгляд Максимо, видя, как в его глазах зажигается огонек интереса. В животе у нее все сжалось. Максимо тоже влечет к ней. Похоже, их желание обоюдно. Голова ее неожиданно стала легкой-легкой. Если бы желание испытывала она одна, это еще полбеды, но если их влечет друг к другу с одинаковой силой, то…
Неожиданно лицо Максимо стало непроницаемым, и Элисон тут же решила, что ошиблась. Да, она знала, что мужчины считают ее привлекательной — иначе в прошлом они не искали бы с ней встреч, — но по сравнению с покойной женой Максимо явно проигрывала.
Элисон видела ее на фотографиях и помнила, как она выглядит: такие лица не забываются. До того как выйти замуж за Максимо, Селена регулярно появлялась на обложках журналов мод. Она была не просто чрезвычайно красива, но при этом еще обладала талантом и выступала в самых известных оперных театрах. Элисон была всего лишь юристом и старалась хорошо выполнять свою работу. В общем, после такой жены, как Селена, Максимо вряд ли может желать Элисон — привлекательную, ответственную, но ничем особым не отличающуюся двадцативосьмилетнюю молодую женщину. Нет, Элисон себя ничуть не принижала, но ей было далеко до Селены Росси.
— Спасибо, но я в состоянии о себе позаботиться, — вежливо ответила Элисон.
— Нисколько в этом не сомневаюсь, — кивнул Максимо. — Но ты не просто гостья, а мать моего ребенка. Я хочу, чтобы с вами все было в порядке.
— А в отеле с нами будет не все в порядке? — шутливо возразила она. — Что же у вас за отели такие?
Но шутить на эту тему Максимо был не намерен.
— Отели отличные, но я не позволю тебе…
Элисон немедленно взорвалась:
— Позволить мне? Я уже давно совершеннолетняя и сама решаю, что мне делать.
— Если бы ты не носила моего ребенка, я не стал бы с тобой спорить, — сказал он. — Но раз уж так получилось, я думаю, что это дает мне право знать, где ты и чем занимаешься.
От изумления рот Элисон приоткрылся. Наверное, она выглядела довольно смешно. Судя по всему, Максимо говорил вполне серьезно, хотя в это трудно было поверить. Значит, он искренне считает, что, случайно став отцом ее ребенка, может распоряжаться и ее жизнью тоже?
— Позволь с тобой не согласиться, — выдавила из себя Элисон, с трудом совладав с собой. — В отношении меня у тебя нет никаких прав, и то, что я беременна, этого не меняет.
— Я забочусь о твоей безопасности. Вашей безопасности. Что в этом такого?
— Это не забота о безопасности, а паранойя, — бросила она.
Максимо процедил сквозь зубы:
— Можешь называть это как хочешь, но с моим мнением тебе придется считаться. По крайней мере, пока не родится ребенок.
— Это абсурд! — Элисон покачала головой.
— С твоей точки зрения, вероятно, так и есть, но я думаю иначе. Ты носишь моего ребенка, а значит — пусть с некоторыми оговорками, — ты моя женщина.
Элисон подавила раздраженный вздох и попыталась еще раз воззвать к благоразумию Максимо. И уж тем более не обращать внимания на усилившееся при его последних словах желание. Конечно же в заявлении Максимо нет ничего привлекательного. Скорее это прозвучало нелепо, если не оскорбительно.
— Тоже абсурд. Даже если бы… — Элисон чувствовала, как ее щеки заливает невольный румянец, но все же продолжила: — Даже если бы мы зачали ребенка обычным путем, я не могла бы стать твоей женщиной. Повторяю еще раз: я вполне способна позаботиться о себе.
— Могу себе представить, — сухо заметил он. — Ну и как ты о себе заботишься, кстати?
— Лично я считаю, что неплохо. По крайней мере, не хуже, чем ты заботишься о себе.
Мужчина внимательно посмотрел на нее:
— К чему этот спор, Элисон? Почему бы тебе не принять мое приглашение и не остаться в замке? Так действительно будет спокойнее для тебя и ребенка. Если пресса ненароком узнает об этом, а ты остановишься в отеле, как я смогу позаботиться о вашей безопасности? А если журналисты вздумают тебя преследовать… Ты не представляешь себе, какими настырными они становятся, если это сулит им интересный материал.
Продумав такую возможность, Элисон тут же ощутила слабость. Это она упустила.
— Ты думаешь, это… вероятно?
— Не просто вероятно, а именно так и будет, если все станет известно.
