Она стояла у окна и смотрела, как они удаляются, и сердце ее разрывалось оттого, что она видела: Дрю рядом с сестрой идет по дороге их детства.
Шелли распахнула окна в спальне, а также маленькое окошко в ванной. При этом она, спускаясь по лестнице, случайно увидела свое отражение в зеркале.
Она вздрогнула и ускорила шаги. Боже, какое зрелище!
За два дня путешествия она ни разу не подумала о том, чтобы привести себя в порядок, и вот теперь — Боже правый!
Лицо бледное, изможденное, а обычно безукоризненные коротко подстриженные волосы сейчас никто не назвал бы ухоженными. Ветер растрепал прическу, и теперь парикмахер ей просто необходим. Она еще раз взглянула в зеркало. Под глазами от усталости появились круги, похожие на темные синяки. Ничего удивительного, что Дрю так резко отозвался о ее внешности.
Она достала косметичку, привела в порядок лицо, почистила зубы и пригладила руками волосы. После этого она почувствовала себя чуть лучше. Совсем немного — но для начала и это хорошо.
Больше всего на свете ей хотелось долго-долго нежиться в горячей ванне, опустить голову на мягкую подушку и проспать целую неделю. Но прежде ей предстояло чаепитие с Дженни.
Заперев свою половину дома, она дошла до соседней двери. Дженни наверняка высматривала ее из окна, так как открыла, не дожидаясь стука. Она успела причесаться и подкрасить губы розовой помадой, и Шелли признала, что теперь она выглядит гораздо лучше. И все же от нее исходило ощущение неблагополучия, отчего глаза ее казались пустыми.
— Проходи, — пригласила она. — Только извини за беспорядок.
Шелли вошла, и ей немедленно бросилось в глаза, насколько жилье Гловеров изменилось.
Прежде всего там было тепло, тропический рай по сравнению с ледяной пустыней в ее собственном доме.
Она с наслаждением расправила плечи.
— Дженни, у тебя здорово! Тепло и вообще замечательно! — Она оглядела прихожую. — И очень красиво.
— Да что ты! Проходи в гостиную, там еще лучше, — пригласила ее Дженни, улыбаясь. — А я уже приготовила чай.
Гостиная выглядела великолепно: свежевыкрашенные стены, дорогой ковер на полу, два коричневых дивана с изумрудно-зелеными подушечками, а в центре комнаты — кофейный столик. На столике красовался поднос с чаем и бисквитами.
На буфете стоял большой, в серебряной рамке, снимок крошечной девочки с темными кудряшками, в белом хлопчатобумажном платьице. Шелли подумала, что это, возможно, ребенок Кэти.
— Садись, — сказала ей Дженни.
— Спасибо! — Шелли с наслаждением уселась на один из диванов. — Я так устала, что не знаю, смогу ли когда-нибудь прийти в себя! — Она огляделась. — У тебя тут чудесно! Дженни, по-моему, эта комната в два раза больше, чем моя гостиная! Ты, наверное, потратила много времени, или денег, или того и другого, чтобы все так хорошо устроить!
— Ой, это Дрю, не я, — возразила Дженни, разливая молоко. — Я попала в больницу, и, пока лежала там, он полностью обновил дом. Отопление, шторы, ковры… Много всего. Представляешь, как я была поражена, когда вернулась!
— Щедро с его стороны, — неохотно заметила Шелли.
Дженни нахмурилась.
— Он вообще очень щедрый. Ты должна была заметить это раньше.
— Еще бы я не замечала! Дженни, я была с ним помолвлена и, значит, прекрасно знала его хорошие стороны. — И вдруг что-то промелькнуло в ее подсознании. — Это он платит за работу у тебя в саду? — внезапно спросила она.
— Ну да, он.
— Получается, и за мой сад тоже он платил?
Дженни растерялась.
— Послушай, он будет очень недоволен, если узнает, что ты придаешь этому значение. Сад приходил в запустение, вот он и попросил садовника поддерживать там порядок, только и всего.
Шелли покачала головой.
— Наверное, у него хорошо идут дела, — медленно произнесла она. — Когда мы были вместе, денег было не густо.
— И поэтому ты его оставила?
Шелли подняла на Дженни напряженный взгляд.
— Вот, значит, как ты думаешь?
Дженни пожала плечами.
— А что еще мы могли предположить? Ты променяла его на очень богатого человека. Которого и не знала по-настоящему. — Дженни потянулась за дымящимся чайником и бросила на Шелли любопытный взгляд. — Но ты теперь вернулась.
— Угу.
Горячий пар пахнул в лицо Шелли. Теперь она ожидала неизбежного вопроса.
— Почему?
— Кто хочет ответа — ты или твой брат?
— Думаю, Дрю до этого должно быть больше дела, чем мне, — сухо отозвалась Дженни. — Но многие проявят любопытство, когда станет известно, что ты приехала. Ты же знаешь, каков наш город.
Да, Шелли знала. Но, помимо нравов маленького городка, она знала еще кое-что — то, что подсказало ей сердце.
— Я вернулась, потому что здесь мой дом, — тихо произнесла она.
Дженни пристально посмотрела на нее.
— Я считала, у тебя квартира в Милане и вилла на Женевском озере.
— Кто тебе сказал?
— Дрю. Вскоре после того, как ты уехала.
— Дрю? Я не знала, что он в курсе. Наверное, ему сообщила моя мама.
Дженни пожала плечами.
— Даже если и нет, он все равно мог узнать. Он всегда говорит: знание — сила.
— Правда? — Такую фразу скорее стал бы повторять Марко. — Никогда от него ничего подобного не слышала.
— Ну… — Дженни почувствовала себя слегка неловко. — Это было давно.
— Да. — Шелли откинулась на спинку дивана и заметила коробку с игрушками. Чувство перемены, возникшее у нее, едва она переступила порог этого дома, стало наконец понятным. — У тебя появился ребенок, да?
— Да. У меня малышка. Моя малышка! — Материнская гордость заставила Дженни улыбнуться. — Ты увидела игрушки?
— Ну да, и еще портрет на буфете. Но я сразу же заметила — что-то изменилось. У тебя появилась атмосфера, какая бывает во всех домах, где есть дети. Все затихает, когда ребенок спит! Я всегда могла сказать, у кого из друзей Марко есть дети.
— А он не хочет своих?
— Не хотел — пока я была с ним, — правдиво ответила Шелли.
— Понятно. — Дженни потянулась за бисквитом, но передумала. — Я в последнее время неважно выгляжу.
— Ну, если ты недавно родила…
— Это меня не оправдывает.
— Ну, наверное. — Шелли взяла бисквит и пожала плечами, встретившись взглядом с Дженни. — Твой брат считает, что мне следовало бы набрать несколько фунтов.
— Да, ты ужасно исхудала. — Взгляд Дженни стал уверенным и ясным. — Значит, Марко навсегда исчез со сцены? — неожиданно спросила она.
Шелли рассмеялась; почему-то ее развеселила прямота Дженни.
