Корри кивнула. Она ничего большего от него и не ждала. Никаких обещаний и обязательств. Она и сама хотела только хорошего развлечения с мужчиной, который в совершенстве владел искусством обольщения.
— Я поеду.
Он снова поцеловал ее.
— Ты не пожалеешь, Корри.
Она надеялась, что все окажется именно так.
В его распоряжении был шикарный номер, кровать королевских размеров и обнаженная женщина в ванной комнате. Эйден неподвижно сидел на диване в гостиной и созерцал открывающийся из окна вид Нью-Йорка. С одной стороны, ему очень хотелось позвонить Фарино, отказаться от обеда и присоединиться к Корри, плещущейся в душевой кабине, рассчитанной на двоих. Но, с другой стороны, он уже согласился на эту встречу и может подождать еще несколько часов, пока не останется с Корри наедине.
А может быть, и нет, подумал Эйден, когда Корри вошла в комнату. На ней было облегающее красное платье на тонких бретелях-спатетти. Босоножки в тон платью болтались у нее на пальце.
Она подошла к дивану и посмотрела на Эйдена.
— Ну, как?
Он кивнул в знак одобрения. Длинные золотисто-каштановые волосы Корри каскадом струились по ее плечам. Платье было сшито так, что полностью закрывало ложбинку груди, но открывало большую часть длинных ног. Эйден тут же представил, как снимает с нее это платье, понемногу открывая то, что спрятано под ним.
Пока он продолжал рассматривать Корри, та, балансируя на одной ноге, надела босоножку.
— Ты так и не ответил, хорошо ли я выгляжу.
— Хорошо.
Слишком хорошо. Ему не больно-то хотелось брать ее с собой, так как каждый мужчина в ресторане будет глазеть на нее. В том числе и его друзья.
Она опустилась на диван рядом с ним.
— Не будет ли красный цвет чересчур кричащим?
— Красный — определенно твой цвет.
Когда она наклонилась вперед, чтобы надеть вторую туфельку, Эйден увидел ее обнаженную до талии спину.
— А где остальная часть платья?
Корри выпрямилась и нахмурилась.
— Я не ожидала, что будет так холодно, иначе привезла бы что-нибудь с рукавами, но, по крайней мере, я захватила накидку.
Еще две секунды... и он освободит ее от одежды. Вместо этого Эйден встал.
— Ты готова?
— Определенно. — Она поправила его галстук и уткнулась носом ему в шею. — О, как ты хорошо пахнешь!
— Ты тоже.
И когда его рука автоматически легла ей на спину, Эйден ощутил нежный бархат ее кожи.
— Как долго продлится мероприятие?
Что касалось Эйдена, то он бы предпочел уйти сразу после основного блюда, а десерт съесть в постели.
— Недолго. Это не официальная встреча. Просто встреча старых друзей.
Первые пятнадцать минут в высококлассном манхэттенском ресторане Корри наслаждалась обществом двух бывших коллег Эйдена — Бена Фарино и Хала Шапиро. Бену было чуть больше сорока, а Халу шел шестой десяток. Они упомянули, что должен приехать еще один гость, хотя и не назвали его имени. Корри предполагала, что вскоре будет окружена четырьмя мужчинами, но тут заметила направляющуюся к ним женщину, облик которой привлек взгляды всех сидящих в зале. У нее была короткая стрижка и ниспадающая на лоб челка. Темные волосы обрамляли красивое лицо с чуть выступающими скулами. Ее полные, покрытые коралловой помадой губы манили взор, а миндалевидные глаза цвета ясной бирюзы соответствовали цвету шелкового платья с глубоким декольте, открывающим взору ложбинку между полными грудями.
Все без исключения сочли бы ее полным совершенством. Подойдя к их столику, женщина томным голосом проворковала:
— Просите, что опоздала, мальчики.
Потом она наклонилась и поцеловала Эйдена в губы.
— Рада видеть тебя, Эйден, — промурлыкала она, и Корри захотелось выпустить когти.
Эйден только кивнул и пробормотал:
— Тамара.
Значит, это та самая Тамара Лейтон, женщина, о которой Кевин рассказывал Корри. Прежняя любовница Эйдена, поглощавшая его внимание почти целых четыре года. Корри попыталась подавить внезапный укол ревности, но безуспешно.
Расположившись между Беном и Эйденом, Тамара сплела пальцы на столе и подняла глаза на Корри.
— Кто вы?
Женщина, которая тебя не любит. Корри спокойно улыбнулась.
— Коррина Харрис. Друг Эйдена.
— Эйден всегда дружил с женщинами.
В голосе Тамары прозвучал сарказм.
— Корри — звезда одного из моих шоу, — сказал Эйден. — У нее полстраны поклонников.
Тамара выгнула тонкую бровь.
— Так вы актриса?! — с пренебрежением в голосе воскликнула Тамара.
Корри захотелось поставить ее на место.
— Я шеф-повар и веду еженедельное шоу на телевидении.
Тамара отпила немного воды.
— Занятно.
— Тамара главный сценарист шоу «Неустанное правосудие», — заметил Хал. — А я продюсер этого шоу.
— У вашей программы высокий рейтинг.
Это было единственной вежливостью, которую Корри смогла придумать к настоящему моменту.
Тамара послала Эйдену многозначительный взгляд.
— Эйден был моим продюсером до того, как решил поиграть в ковбоя и отправиться в Техас.
Эйден нахмурился.
— В Хьюстон, Тамара. Один из пяти самых больших городов в стране, если ты не знаешь.
Тамара положила ладонь на локоть Эйдена, да так фамильярно, что у Корри вскипела кровь.
— Но это же страшно далеко от Нью-Йорка. Наверное, тебе там скучно, бедняжка.
— Вовсе нет. — Эйден прочистил горло и оттянул узел галстука. — Возможно, самое время заказать вино.
— Согласен. — Бен поднял руку и подозвал официанта.
Когда друзья начали вспоминать былые времена, Корри почувствовала себя пятым колесом в телеге. К тому времени, как принесли главное блюдо, у нее уже пропал аппетит, и спустя пять минут она отодвинула едва начатое седло барашка. Ей было неприятно, что пропадает хорошая еда, но еще больше было неприятно чувство, что она попала в галактику, обитатели которой не рады ей. И хуже всего было видеть, как Тамара то и дело прикасается к Эйдену, как наклоняет голову, чтобы поговорить с ним, будто у нее есть на это все права. Корри понимала, что у нее действительно есть право на его внимание, и от этого страдала еще больше.
Она взяла свою вечернюю сумочку и выскочила из-за стола.
— Я скоро вернусь.
Корри ушла, ничего не объяснив и даже не взглянув на Эйдена. Пройдя двойные двери, она вступила в богато украшенный холл дамской комнаты и села на сиреневый с золотыми полосами диванчик, расположенный перед белым мраморным туалетным столиком. Она почувствовала себя более комфортно в комнате, напоминающей ее гримерную, только более роскошно обставленную.
