Голос его дрогнул, что заставило Клер взглянуть на него повнимательнее. Невысокий, но плечистый и коренастый, он принадлежал к тому типу добродушных весельчаков, которые и сами не прочь посмеяться над собственной персоной, и с удовольствием позволяют это делать другим. Пожалуй, полноват, подумала Клер, да, вес у него явно избыточный. Кожа морщинистая, с нездоровым сероватым оттенком, глаза отекшие.
Она не знала, сколько ему точно лет, но на вид вполне можно было дать шестьдесят.
— Вид у вас утомленный, отпуск вам явно не повредит, — сочувственно проговорила она.
— Отпуск? — горестно переспросил Брум. — Я ухожу в бессрочный отпуск, дорогая Клер.
— Для бессрочного отпуска вы еще слишком молоды, — возразила Клер, не зная, что принято говорить в таких случаях.
— Н-да, для бессрочного, конечно, еще рановато, тем не менее остаток жизни мне придется провести в безделье. В ожидании смерти, — мрачно проговорил Джон.
Клер уставилась на него. До нее стал доходить смысл сказанного.
— Так вы уходите не по собственной охоте, Джон? — наконец спросила она.
— Я вынужден уйти по состоянию здоровья. Разве Бойд вам не говорил? У меня язва, и никак, проклятая, не рубцуется. Говорят, из-за постоянного стресса. Если я не прекращу работать, то…
Он махнул рукой.
— В общем, ничего хорошего, понимаете сами, — продолжил он. — Как вы думаете, сколько мне лет?
Он смотрел на нее выжидающе. Клер боялась обидеть его ответом.
— Всего сорок девять, — сообщил Джон. — Лет десять можно было бы еще поработать вполне успешно.
Неожиданно он крепко сжал ее руки.
— Бойд тщеславен, — предупредил Джон, — не позволяйте ему перерабатывать, иначе он кончит тем же.
— Конечно, не позволю, — слабым голосом пообещала Клер.
Музыка смолкла, и Клер была этому рада. Слишком она расстроилась. Выглянувшее из-под добродушной маски весельчака лицо несчастного человека испугало ее.
К Бойду она вернулась в подавленном настроении, но он этого не заметил — его опять окружили с поздравлениями. Он, разумеется, был вне себя от счастья.
Только позже, когда они сели в машину, Бойд впервые за весь вечер внимательно посмотрел на жену и заметил ее состояние.
— Устала? — спросил он.
— Да нет, — ответила она.
— Не понравился вечер?
— Вечер как вечер, все нормально.
Бойд недоверчиво глядел на нее.
— Ты говоришь таким тоном, будто тебя обидели, — сказал он. — Признавайся, в чем дело.
Клер несколько секунд помолчала, ожидая, когда он выедет на трассу, а потом спросила:
— Ты уверен, что тебе нужно это самое повышение, Бойд?
— В каком смысле?
Он отвел глаза от дороги и с удивлением уставился на нее.
— Конечно, уверен, — ответил он после паузы. — Для чего же я, по-твоему, вкалывал все эти восемь лет? Тебе кто-то сказал, что я не гожусь на эту должность? Почему ты спрашиваешь?
— Да нет, — поморщилась Клер. — Никто мне ничего подобного не говорил. Все знают, что ты для этого здорово потрудился.
— Так в чем же дело?
Клер ответила не сразу.
— Я начинаю сомневаться, есть ли вообще смысл в этой работе. Неважно, кто ее будет выполнять — ты или кто-то другой…
— Но все равно ее выполнять нужно, — спокойно возразил Бойд. — И тот, кто ее выполняет, получает за это вознаграждение.
— Да, — согласилась Клер. — А в придачу к вознаграждению получает кое-что еще.
Бойд остановил машину и внимательно взглянул ей в глаза.
— Слушай, Клер, — произнес он. — К чему ты клонишь?
— Ты мне не сказал, что Джон Брум уходит по болезни, — с упреком вымолвила она. — Ты говорил, что он уже достиг пенсионного возраста.
— Не помню, чтобы я говорил что-либо подобное, — ответил Бойд. — Но какое это имеет значение? Он уходит — и баста.
— Нет, не баста, — ответила Клер. — Джон говорит, что у него язва, вызванная непрекращающимся стрессом. Стрессом, полученным на том самом месте, до которого ты наконец дорвался. Неужели ты не понимаешь, что меня это волнует?
— Да при чем тут его работа! — нетерпеливо воскликнул Бойд. — Дело не в работе, а в его образе жизни. Он слишком много пьет, слишком часто пирует с клиентами, не делает никакой гимнастики.
— Как не делает? — заступилась за обвиняемого Клер. — Он играет в гольф, это ли не гимнастика!
Она сразу же пожалела о своих словах, чувствуя, что из наступления переходит в защиту.
— Ему же всего сорок девять, — продолжала она. — А выглядит он на все шестьдесят. Я не хочу, чтобы тебя поджидал такой же финал лет эдак через двадцать, а то и раньше!
— Да не волнуйся ты, — сказал Бойд. — Я гораздо подвижнее его.
— Сейчас подвижнее. Но ты подсчитай, сколько деловых обедов тебе придется скушать, прежде чем ты достигнешь его возраста.
— Слушай, Клер, с чего ты так завелась? Хватит об этом. Джон просто придурок, нашел кому излить свою душу! Конечно, ему уходить не хочется. Он знает, что в мою жилетку не выплачешься, вот и разнылся перед тобой. Забудь о нем, это не имеет никакого значения!
— Нет, я думаю, ты не совсем прав, — возразила Клер, — конечно, ему уходить не хочется, особенно по болезни. Но он действительно хотел нас предупредить.
Бойд хмыкнул и отмахнулся, но она, не обращая на его жест внимания, продолжала:
— Я знаю, что ты хотел получить этот пост. Так хотел, что даже не прикидывал, какие тебя ожидают трудности. Ты пробовал расписать по часам, что потребуется от тебя на новой должности?
— В этой должности нет ничего сверхъестественного, справлюсь, — раздраженно ответил он. — Слушай, хватит наконец об этом, пора домой.
Он потянулся к коробке передач, но она перехватила его руку.
— Нет! — выкрикнула она. — Мне эта тактика знакома — находить любые предлоги для того, чтобы отложить неприятный разговор, пока мне не надоест к нему возвращаться. Нет уж, давай договорим.
— Да не о чем тут говорить! — разозлился он. — Мне предложили должность, я согласился. Все. Конец рассказа, понимаешь?
— А тебе не приходило в голову хотя бы посоветоваться со мной?
— Не приходило. До этого дурацкого разговора с Брумом ты против моей новой должности не возражала, верила, что я справлюсь. Повторяю тебе: я справлюсь, можешь не беспокоиться.
— Теперь тебе еще чаще придется уезжать из дома. Значит, видеться мы будем еще реже.
Он пожал плечами, не зная, что возразить.
— Возможно.
— А если я этого не хочу?
— Зато у нас теперь будет совершенно иной уровень жизни, — напомнил Бойд.
— А может, я согласна на прежний уровень жизни, лишь бы видеть тебя почаще. Может, я мечтаю, чтобы ты устроился на работу без всяких командировок… Чтобы ты перестал наконец бегать из дома.
