— Однако меня удивляет, — заметил Сэм, — что при этом никто не упоминает смерть вашего мужа.
У Шерил заколотилось сердце.
— Никто не подумал даже, что Джона убили. Все решили, что он неосторожно приблизился к краю утеса. Знаете, он ведь был чужаком на своей родине.
Сэм выслушал эти слова и, прямо глядя ей в глаза, спросил:
— Лично вы в это верите?
Шерил молчала долгую минуту. Наконец, так же прямо глядя ему в глаза, решительно ответила:
— Нет, я так не считаю.
— Я тоже так не считаю, дочка.
Глупо говорить о таком с незнакомым человеком, подумала Шер. Даже если незнакомец — констебль. Но она все-таки не удержалась от вопроса:
— Вы считаете Стивена О'Лира убийцей?
Сэм рассмеялся.
— Дочка, мало кто в здешних местах не знает, как Стивен О'Лир помог тебе в трудную минуту, так что думаю, ты сама не веришь в то, что сказала. О'Лир — человек горячий, не спорю, но чтобы он перерезал горло беззащитной девушке? Нет, это абсурд.
Шер понизила голос:
— Почему обязательно перерезал? Я слышала, что его невеста была задушена.
— Верно.
— А потом сброшена в море.
— Да.
— И опять никто не знает, кто это сделал? Одной перерезали горло, другую задушили, и никто ничего?
— Никого, кто признался бы в этом, дочка.
Шерил горько вздохнула.
— Сэм, возможно ли, что…
— Что, дочка?
— Не знаю, — еле слышно прошептала Шер.
Она подумала о том, что Джон погиб в ночь праздника Дня всех святых и в ту же ночь убили первую жертву — Эмму Лоуч. Но сегодня было первое октября, праздник еще впереди, а невесту Стивена, эту неведомую ей Марту Стоун, убили месяц назад.
— Ничего, в самом деле ничего. Просто смутная идея. Интересно, как вы думаете, может быть все-таки, это как-то связано с…
— Культом дьявола? — подсказал Сэм.
— Пожалуй, — пробормотала Шер, опустив глаза и немного стыдясь того, что сказала такое человеку вроде Сэма.
Он улыбнулся.
— В округе никогда не практиковался культ дьявола, миссис Гэндон.
— Но я читала…
— Только не о культе дьявола. Давным-давно, задолго до прихода христианства в страну, в нее вторглись почитатели богини Луны Дианы. Пришли кельты с их богом моря Мэнэнэмом и богом грома Кромом. Древние времена, дочка. Примитивные люди. Их заботили море и земля, чьими дарами они жили! Они приносили жертвы ради удачной рыбной ловли, счастливого плавания, хорошего урожая. Дьявол пришел к нам только как христианское понятие.
Шерил зачарованно слушала, но все же позволила себе возразить.
— В канун Дня всех святых здесь тоже совершались определенные ритуалы, я знаю!
— А, девочка, это действительно было. Но День всех святых всего лишь совпадает с древним обычаем молиться о будущем урожае.
— И все же…
— Дочка, я знаю эту землю как свои пять пальцев. Каждый год присутствую на праздновании кануна Дня всех святых. На празднике зажигают костер, много пьют и едят домашние деликатесы. И больше ничего. Единственное, что напоминает старые времена, — танцы, развлечения, поглощение огромного количества домашнего ирландского виски, сопровождающееся неизменным ритуалом повального совокупления.
Шерил смутилась.
— Успокойся, дочка, на утесах не происходит ничего страшного. Дни жрецов ушли в прошлое. А раз уж ты пишешь книгу, тебе следовало бы помнить, что в языческие времена короли были справедливы.
— Знаю, — ответила Шер, — хотя на самом деле для написания книги мне следовало бы знать гораздо больше, просто необходимо.
— Тогда тебе нужно познакомиться с миссис Лэмб из книжного магазина в Лимерике, — посоветовал Сэм Рассел.
— С миссис Лэмб? Обязательно, — пообещала она. — Хотя вы сами похожи на учебник истории, Сэм.
Его слезящиеся глаза насмешливо сверкнули.
— Я изучал историю Ирландии, прежде чем взялся за право. Я собирался стать преподавателем в одном из больших университетов. Но в нашей округе есть нечто, заставляющее нас возвращаться из больших городов. Здесь я родился и здесь я умру. Ты долго пробудешь здесь?
— Ну, день-два, — пожала плечами Шерил.
Сэм поднялся.
— Это было бы ошибкой, дочка. Ты можешь и не знать этого, — сказал он задумчиво, — но в определенном смысле твое прошлое тоже заставило тебя вернуться. И ты не успокоишься, пока не поймешь его.
Шерил неуверенно улыбнулась, не желая спорить с ним. Положив на столик деньги, включая щедрые чаевые для любезной официантки, она позволила Сэму проводить себя до двери.
На свежем ночном воздухе ее ждал Крис. Всю обратную дорогу он буквально захлебывался словами. Он был в восторге от Сэма, а особенно от его овчарки Куки. Короче говоря, в восторге от всего.
— Ма, давай побудем здесь еще немного, а? Пожалуйста, ма!
У нее стучало в голове. И не было сил спорить с сыном. Он был возбужден, но и утомлен, так что лучше не вступать с ним в пререкания.
— Посмотрим, дорогой.
Только через несколько минут она обратила внимание, что Крис молчит. Заснул.
Скоро она свернула к постоялому двору Джонатана. Шерил припарковала машину и решила не будить сына. Однако он весил около шестидесяти фунтов, и она с трудом подняла его с сиденья.
Входная дверь была открыта, но старого Джонатана нигде не было видно. Шерил тяжело поднялась по лестнице, с минуту возилась с замком, потом едва дотащилась через большую комнату до маленькой спальни сына. Осторожно его раздела и выключила верхний свет.
Войдя в свою комнату, она едва удержалась, чтобы не закричать. На пороге стоял Стивен. Высокий, широкоплечий, он почти полностью заполнил дверной проем. Ничего не объясняя и без всякого вступления, он сказал:
— Какого черта ты приехала сюда?
Следовало бы сказать ему, что это его не касается, что она вправе находиться там, где пожелает, и что он не имеет права без спроса входить в ее комнату. Но она лишь сжала руки в кулаки за спиной, чтобы они не дрожали.
— Я пишу книгу, — еле слышно проронила она.
— Черт бы тебя побрал! — воскликнул он так резко, что она невольно попятилась. Но тут же рассердилась за то, что позволила ему запугать себя.
— Стивен, я заключила договор на книгу, и мне наплевать на то, что ты думаешь. Вот и все.
— О!
У нее заколотилось сердце, когда он снял пальто, словно решил остаться даже без приглашения.
Бросив его на спинку кровати, Стивен закатал рукава своего свитера, засунул руки в карманы и уставился на нее холодно и вопрошающе.
— Книга о Раткиле? Или о Файнсе? Подумаешь, какие большие города!
Его сарказм покоробил ее. Она также заметила, что сегодня он говорит с особо сильным акцентом, и вспомнила, что такое случалось с ним, когда он был в гневе.
