Маркус был взбешён. Не имея такой привычки, он излагал свои мысли повышенным тоном, отчего многим стало не по себе. Все присутствующие стояли раскрыв рты, а Эбби и Нора испустили возмущённые смешки.
— Макс, ты ничего не хочешь сказать? — требовательно обратилась Эбби к сестре Маркуса, которая, похоже, не разделяла общей враждебности, а, скорее, пребывала в каком-то рассеянном состоянии. — Твой золотой братец снова вляпался в дурацкую историю с этой сучкой, как ты могла это проглядеть?!
Максин молчала. Она смотрела в одну точку и будто не слышала кудахтанье подруг. Этой точкой были глаза Джинни, взгляд которой растеряно блуждал по школьному коридору. Макс видела её насквозь, видела её обнаженный страх и беззащитность. А так же видела, как её брат борется за эту девушку, как он изменился, обрёл внутренний стержень. Внутри Максин боролись разные эмоции, она всё ещё ненавидела Джинни за ложь и предательство, но так же и ощущала тоску по утраченной дружбе, хотя и гнала эти мысли куда подальше. Ей было проще общаться с Норой и Эбби, в них не было никакой глубины, да и единственное, на чём держалась их дружба, это бесконечные сплетни и обсуждения других людей, ведь это самый простой универсальный язык, объединяющий отдельных личностей в группы.
Ко всеобщему облегчению прозвенел звонок, и коридорная тусовка начала постепенно рассасываться. Макс оставила реплику подруги без ответа, и первая удалилась в класс. Нора и Эбби непонимающе переглянулись, и, бросив последний ядовитый взгляд на Джинни и Маркуса, отправились в свою аудиторию. Маркус облегчённо выдохнул, повернулся к Джинни, положил обе руки ей на плечи и произнёс:
— Что ж, могло быть и хуже. Считай, что самое ужасное позади. Держись, я буду ждать тебя здесь после урока, хорошо?
Джинни была готова расплакаться. Что, черт побери, творится в её голове? Как она могла в очередной раз засомневаться в преданности Маркуса? Кажется, ей всё-таки нужна помощь, иначе она просто сойдёт с ума.
Она смотрела с благодарностью в его добрые и безумно красивые глаза, совсем позабыв о его вопросе. Его губы дрогнули в смущённой улыбке — самая прекрасная его эмоция. Когда он улыбается ей. Вместо ответа Джинни крепко обняла его, встав на носочки, и прижалась щекой к его шее. Маркус незамедлительно ответил на её объятие, его рука покоилась на её голове, он жадно вдыхал нежный запах её волос, не в силах сдержать счастливой улыбки.
— Я люблю тебя, — прошептала Джинни ему на ухо.
— И я тебя люблю, Джинни. Пожалуйста, не сомневайся в этом больше никогда, ладно?
Она и не сомневалась. Просто ей нужно время заново научиться принимать своё счастье.
Комментарий к О дивный жестокий мир.
Простите, что так долго пропадала, честно говоря, былой запал совсем угас, вдохновение покинуло меня, так как активность читателей практически нулевая:( Но я уважаю тех немногих, кто всё ещё со мной, и благодарна за вашу преданность, поэтому, надеюсь, сегодня мне удалось порадовать вас новой главой)
Буду благодарна за вашу обратную связь❤️
Мы почти подошли к концу. Осталось совсем немножко*
========== Как в старые добрые времена. ==========
Джинни пыталась внимать каждому слову учителя по истории, но, к счастью, здесь она сама преуспела, пока жила в Бостоне. Этот предмет ей нравился, и весь материал вплоть до выпускного класса она уже знала, поэтому через десять минут вещаний мистера Беннета она вновь погрузилась в свои мысли, стараясь не обращать внимания на косые взгляды одноклассников. По крайней мере, хотя бы сейчас они не разговаривают. Благо расписание Хантера и Макс не совпадали с Джинни, и им сейчас не пришлось сидеть в одном классе. Хотя, Хантер вряд ли ходит на уроки…
Звонок прозвенел довольно быстро, что неудивительно, ведь Джинни так этого не хотела. Пока она медленно плелась к двери, её ненадолго задержал мистер Беннет, поинтересовавшись, всё ли ей понятно и будет ли Джинни готова к заключительному тесту через две недели. Она ответила на автомате не задумываясь, так как её внимание уже было переключено на другое: на входе, оперевшись на дверной косяк, её ждал Маркус. Его длинные волосы, которые Джинни так любила, красиво и хаотично спадали на лицо, так как он их больше не зачёсывал в старой манере, острые скулы выпирали ещё сильнее под светом ламп, а на полных губах играла лёгкая полуулыбка, в которую было просто невозможно не влюбляться снова и снова. Рассеяно, не глядя на учителя, Джинни попрощалась, и, словно увлекаемая мощным магнитом, притянулась к Маркусу, утопая в его широких объятиях.
— М-м-м, как же ты вкусно пахнешь, — протянула Джинни, удивляясь самой себе, что произнесла это вслух. Маркус улыбнулся, целуя её в макушку.
— Как первый урок? Справляешься?
— С историей и литературой проблем точно не будет, это моя стихия, — с утрированным безразличием отмахнулась Джинни.
Маркус любовался Джинни, ловя себя на мысли, что ужасно скучал по её реакциям, шуткам и прочим проявлениям, которые свойственны только ей одной. Как в эти моменты у неё появлялась морщинка между бровей или ямочки на щеках, прищур её улыбающихся глаз, в которых он тонул каждый грёбаный раз. Маркус никогда не замечал её цвета кожи и никогда не задумывался о том, что они принадлежат разным расам, что, в своём роде, даже экзотично и необычно, несмотря на то, что в Америке эта тенденция уже давно не в новинку. Просто Джинни была для него гармонична во всём, его человек. Она была для него идеальной, самой красивой, самой лучшей. Именно поэтому ему было так тяжело, когда самое лучшее в его жизни вдруг внезапно исчезло.
— Мне нужен кофе, — жалобно простонала Джинни, — но я не хочу идти в кафетерий.
— Придётся. Ты ведь не собираешься голодать до конца уроков?
— Что предлагаешь? К кому подсядем, чтобы меня не закидали едой или чем похуже?
— Ни к кому, — усмехнулся Маркус, — у нас будет своя компания, состоящая из меня и тебя.
В кафетерии было шумно и людно, после первого урока мало кто ел, в основном так же пришли выпить кофе или чаю. Столик, оккупированный МЭН, сразу же оживился, когда они увидели входящих Джинни и Маркуса.
— О, смотрите, кто здесь, неужели Джон и Йоко? — заговорщически улыбалась Нора.
— Я бы сказала скорее грустный клоун и… просто клоун, — прыснула Эбби на пару с Норой. Макс выдавила нервную улыбку, уставившись в свой стакан с соком.
— Смотрите-ка, у них теперь отдельный стол, мини-государство, прямо как у Папы Римского, которое в Италии посреди Рима. Ну… помните? — махнула рукой Нора.
— Ватикан называется, — пробубнила под нос Максин, закатывая глаза.
— Эй, ты чего? — окликнула её Эбби.
— Да ничего, — натянуто улыбнулась Макс, — просто настроение конченое.
— Ты до сих пор ни единым словом не прокомментировала то, что Маркус и Джинни снова вместе. Разве это не супер важная тема для обсуждения? — возбуждённо воскликнула Нора.
— Да что тут обсуждать? Мне плевать, с кем там Маркус ошивается, это его личное дело, — нагло врала Макс с нервными нотками в голосе.
— Прости, Максин Бейкер, но мы ни за что не поверим, что тебе плевать на своего ветреного братишку и шлюшку, что предала твоё доверие, кувыркаясь с ним у тебя за спиной, — с некоторой агрессивностью напирала Эбби. — Маркус, как ребёнок, ни черта не соображает, во что опять ввязался…
— Заткни свой рот, Эбигейл! — крикнула Макс, ударяя кулаком по столу. Ближайшие столики притихли, обернувшись на них.
— Что, прости? — прошипела Эбби, выпучив глаза.
— Как же вы меня достали, две завистливые сучки! Как вы смеете говорить о моём брате? Вы и десятой части не знаете, что с ним происходило за это время, и единственное, в чём я убедилась за месяцы его тяжелейшего восстановления — это то, что он действительно по-настоящему любит Джинни, а её отъезд его сломал. И знаете, кто в этом виноват? Друзья, которые от неё отвернулись!
— Макс, приди в себя! О чём ты говоришь? Она утаила от тебя…
— Да, да, утаила, — Максин перебила Эбби, не желая выслушивать старую шарманку, — она облажалась по-крупному. Но она искренне раскаивалась, а я её оттолкнула в тяжёлый момент её жизни. Вы обе наверняка возомнили себя героинями, приняв мою сторону, хотя Эбби даже это не помогло, скажи спасибо, что мы приняли тебя обратно после того, как ты узнала, что причиной развода твоих родителей была любовница твоего отца, — Макс язвительно улыбнулась одними губами, испепелив Эбигейл взглядом.
