— Ах вот оно что… — Роуана представила себе, какое ужасное разочарование, должно быть, испытал Барни, когда дядя Томас умер, завещав «Мальчик-с-пальчик» ей. Желая как-нибудь выразить сочувствие, Роуана нагнулась к Барни и погладила его по коричневой руке.
— Ничего, теперь-то мне не жалко, — словно угадав ее мысли, сказал Барни.
— Теперь?
— Знаете, человек ведь должен передать кому-нибудь свое дело, и до вас другие племянницы и племянники старины Тома приезжали, все крутились тут, делили шкуру неубитого медведя. А вы — вы совсем не такая, и… я остаюсь с вами.
— Ой как здорово! — обрадовалась Роуана. Она была растрогана. — А почему вы считаете, что я не похожа на них?
— Наверно, из-за сандвичей. Вы их так приготовили и упаковали, прямо как будто я сам делал. — Барни смущенно улыбнулся. Роуана улыбнулась в ответ, и они оба поняли, что с этого момента стали друзьями.
— Вы сказали, что мои двоюродные братья и сестры были здесь. Вы их видели?
— Нет, сам я не видел, но знаю, что они все подлизывались к старине Тому. На исходе жизни он словно прозрел, и мне кажется, проживи он подольше, завещание изменил бы.
— Не в мою пользу?
— Насчет этого сказать не могу. Старик умер, не успев ничего изменить, ну а завещание есть завещание.
«А Джонатан Саксби есть Джонатан Саксби», — подумала Роуана.
— А мои кузены и кузины живут далеко отсюда?
— Наоборот, слишком близко, — скривился Барни.
— Да что вы! И где же? — нетерпеливо вскрикнула Роуана, которая словно только сейчас осознала, что у нее есть родные. Семейные чувства были ей доселе неведомы, так как ее отец, не имевший ни братьев, ни сестер, умер, когда она была совсем малышкой, а рассказы матери об австралийских родственниках были чрезвычайно скупы. Роуана только и знала, что, выйдя замуж, ее мать уехала в Англию и больше с ними не общалась.
— Беда в том, что слишком близко. Это всегда так, когда вас донимают, как они донимали старину Тома.
— Но почему? — Роуана огляделась, не понимая, как можно прельститься оцинкованной коробкой вроде «Мальчика-с-пальчик». Ей было известно, что жажда наследства играет с людьми злые шутки, и все же…
— Потому что у этого места есть перспективы! — уверенно заявил Барни. — Куинсленд — штат будущего.
«Хорошо сказано, — думала Роуана, — значит, и я — частичка будущего». После Такого решения «Мальчик-с-пальчик» показался ей чуть менее отвратительным.
— Они все на него окрысились, — продолжал Барни.
— Мои двоюродные на дядю Тома?
— Да.
— Все сразу?
— Поодиночке. Но я думаю, они уже успели объединиться.
— Что вы имеете в виду, Барни?
Он кивком указал сначала на дверь кафе, а потом на расчищенную полоску на противоположной стороне.
— Еще одна закусочная.
— Ах, помню. Водитель, который привез меня с аэродрома, говорил о ней, и мистер Саксби тоже. Вы и вправду думаете, что это они? — Роуана заговорила вдруг заговорщическим шепотом.
Барни опять кивнул.
— И что из этого выйдет?
— Они знают условия завещания и что либо вы добиваетесь успеха, либо уезжаете отсюда.
— Но я намерена справиться.
— Послушайте, Роуана, — продолжал растолковывать ей Барни, — у Укромного Уголка есть будущее, но оно не может наступить сейчас, понимаете? Я хочу сказать, что когда-нибудь здесь будет достаточно клиентов для двух закусочных, но это — завтра, не сегодня!
— Тогда зачем моим родственникам идти на такую глупость?
— У вас есть двоюродный брат по имени Пирс Грант?
— Дайте-ка подумать. — Она мысленно пробежала глазами страницу Библии, где были записаны имена. — Да, есть Пирс.
— Этот Пирс и открывает кафе напротив.
— Но зачем? — никак не могла взять в толк Роуана. — Они же хотят «Мальчик-с-пальчик»?
— Откроют новое и ваше получат, потому что, как я сказал, для двоих места тут нет. Когда Джонатан начнет подсчитывать доходы и убытки, что, будучи Джонатаном, он непременно сделает, так как всегда поступает по закону, а в завещании говорится: «Поддерживать прибыльность»…
— «…и вести дела…», — попыталась вставить Роуана, которая решительно ничего не понимала.
— И тогда, — продолжал Барни, — он выступит против вас, несмотря на все ваши новшества, если обнаружит, что доходы упали. А они обязательно упадут, помяните мое слово. Понятно?
— Теперь понятно, — грустно вздохнула она. — Но я буду надеяться на чудо и вести дела так хорошо, что никто не посмеет занять место напротив.
— Еще как посмеют, это человеческая природа.
— Я все же попытаюсь, — с дрожью в голосе упорствовала Роуана. Еще вчера она, в первый раз увидав свое кафе, чуть не упала в обморок, а теперь, всего сутки спустя, ее ужасала мысль, что она может его лишиться.
— Попытайтесь, конечно, — одобрил Барни, — а знаете, что еще вам нужно сделать? Бросить все на меня и пойти отдохнуть — вы выглядите усталой.
— Да, у меня сегодня был трудный день, но я его запомню. Если будет слишком много работы, Барни, зовите меня.
— Откуда? Из Наргано?
— Нет. Тут неподалеку есть усадьба. Ее новый хозяин… и его сестра пригласили меня.
Барни ничего не ответил, только спросил:
— Вы не забыли положить горчицу в сандвичи?
— Нет.
— Тогда отчаливайте. Осторожнее там, на тропинке, а то какой-нибудь Джо Блейк может выползти погреть в пыли свое пузо.
— Джо Блейк?
— Ну, змея. Не бойтесь, — улыбнулся он, поймав ее встревоженный взгляд, — змеи не больше вашего мечтают о встрече, они сами боятся, что вы на них наступите.
Проходя через кустарник, Роуана старалась наделать как можно больше шуму, чтобы некоторые любители погреться в пыли успели ускользнуть до ее появления. И вот за поворотом показался дом. Он был меньше, чем дом в Наргано, но построен в том же стиле. Все окна были освещены, хотя ночь еще не наступила. На ступеньках крыльца ее уже поджидал Николас.
— Ужасно мило с вашей стороны, Роуана, — приветствовал ее он, — спасибо, что пришли.
— Нет, это вам спасибо. Если бы не ваше предложение, мне снова пришлось бы ночевать в пряничном домике.
— Звучит интригующе. — На веранде появилась Элисса. — Его зовут Ганзель? Он влюблен в Гретель?
— Нет, его зовут Джонатан. Джонатан Саксби, он мой опекун.
— Как интересно.
— Ничего интересного я в нем не нахожу. От него зависит моя судьба.
— Судьба женщины всегда зависит от мужчины, — фыркнула Элисса.
«А ведь она знает, что говорит», — подумала Роуана.
Просторное бунгало Джарвисов состояло из нескольких больших комнат. Там легко дышалось и можно было отлично отдохнуть и расслабиться. Войдя в дом, Роуана высказала свое давнишнее наблюдение, что раньше при постройке жилищ люди не гнались за внешней эффектностью, а заботились об удобстве для себя и близких.
