Она летела, порхала к нему навстречу. Такой он ее еще не видел Само счастье летело к нему. Счастье обняло, закружило и поцеловало прямо в губы.
— У меня роль, главная, Рита в декрете на сносях. Мне дали РОЛЬ, главную, мне отдали долг за квартиру. Мы будем покупать много шашлыка, розового шампанского, чешские бокалы. Такие знаешь хрустальные, я видела в комиссионке.
— Вперед!
За мясом они поехали на самый дорогой рынок. Сергей там себя почувствовал неуютно. Что она подумает, что не пенсионер военный, а мафиози. Вся его легенда о «бедном гусаре» могла рухнуть. Но Варю это совершенно не волновало. Она вся была как в трансе. Быстрее в комиссионку, хоть здесь она его пощадила. Ушла сама, бокалы должны были стать сюрпризом, ему Сергею.
Варя ушла отдыхать, а он замариновав мясо, пошел на поклон к Андрею Максимовичу. Местному Мичурину. У того розы цвели круглый.
— Нет цветов, — огорчил тот его, — а вы на машине за голландцами съездите, или слетайте. Вам то все позволено, — съязвил дед.
— Я вам хорошо заплачу, мне очень надо.
— Нечего здесь своими деньгами хвалиться, — и дед зашлепал гравию.
— А дача-то где я живу, это ведь мамы моей, Ирины.
Розы нашлись, такие как мама любила чайные, крупные. Мама, прости, ты бы поняла, — шептал он всю дорогу до дома.
Он накрыл стол под яблонями, шашлыки были уже на подходе и он отправился за Варей. — Варенька, все готово, я вас жду.
— Конечно, конечно начинайте без меня.
— Как без вас.
— Ой это я из роли Сережа, я сама приду еще чуть — чуть терпения.
Время тянулась очень медленно. И он уже хотел снова идти за ней, когда она появилась.
Она шла нервно подергивая обнаженными плечами. На ней было вечернее черное платье, волосы собраны в прическу. Он даже представить не мог, что она не то что может иметь такое платье, но и умеет его носить. Украшений и макияжа не было, только губы слегка блестели, и белели, кружа голову в полумраке сада плечи, руки.
Все было замечательно. Она нравилась, ее хотели. Она смеялась невпопад и спросила про музыку. Музыка нашлась, и они пытались танцевать. Сергей пытался удержать ее в объятьях, но она вырвалась.
А ветер все крепчал, вдали уже слышался гром. Варя поднесла руки к прическе и выдернув шпильки отдала волосы на растерзание ветру.
— Ну как похожа, я на Маргариту., ХА ХА! — не своим голосом кричала она стараясь перекричать ветер.
И подхваченная им понеслась в глубь сада прочь от Сергея. Он догнал ее быстро, все таки в длинном платье далеко не убежишь. И обнял, прижав к яблоне. Так обнял, что закружилась голова. Глаз ее были закрыты, но губы призывно дрогнули ему навстречу. И он стал осыпать их мелкими легкими поцелуями.
Тут так загрохотало, и обрушился ливень. Они, взявшись за руки, неслись к дому. Варя прижалась к стеклу и наблюдала, как в полнеба сияют молнии, и вздрагивала от раската грома.
Он подошел к ней сзади. И зубами принялся развязывать тесемки на корсете. Они подались очень быстро и платье скользя по ее телу упало на пол. Варя обернулась к нему. От чего-то закрывая грудь.
Он опустился перед ней на колени и стал целовать мокрые холодные коленки и выше и увидел, что она без трусиков. Он стал ласкать языком внутреннюю сторону ее бедер. А потом он обхватил ее под коленками руками, и стал медленно поднимать. Это могло стоить ему сорванной спины. Да и всего того, что он так желал. Но провидение было на его стороне.
Он поднял ее высоко — высоко, а она, совершено не боясь, раскинула руки в стороны. И страстно прошептала: «Почему люди не летают как птицы, вот если бы я». Но закончить монолог она не успела.
Весь вид ее обнаженного тела, ее соски гордо вздымающиеся в вышине — это было само ЖЕЛАНИЕ. Все пять лет обид и одиночества он хотел забыть сейчас и с ней. Он положил ее на диван и очень боясь не успеть, вошел в нее. Она была не совсем готова его принять. Ее стон только подстегнул его. Но она быстро возбуждалась и уже догоняла его подчиняясь его ритму. Он успел. Он смог. И пока она лежала, такая расслабленная он встал и ушел в душ.
Варя очнулась от прикосновений чего легкого невесомого. Словно крылья бабочки. Сергей стоял над ней, и беспощадно калеча розы, осыпал ее лепестками.
До утра он взял ее еще два раза Она действительно быстро загоралась. Это его еще больше заводило. Она хочет меня. Меня она хочет. Именно мои руки, губы, мой ритм заставляют ее стонать от наслаждения. Моя любимая!!! — шептал он ей.
Пусть весь мир слышит — МОЯ ЖЕНЩИНА!!!
Варя проснулась от холода, покрывало сползло на пол. Он лежал на спине, широко раскинув руки, и дышал тихо, словно большой ребенок. Она укуталась в покрывало и стала внимательно рассматривать это такое родное лицо. Рыжий, рыжий, конопатый. Как быстро все изменилось. В один миг этот человек которого она считала непробиваемым однолюбом, а потом чуть ли не импотентом, превратился в такого любящего мужчину.
5
Словно кто-то наверху нашел затерянный пазл и наконец-то сложил их два одиночества. В одно большое счастье.
Она тихонько, боясь его потревожить, колдовала на кухне над пирогами. Правда она не успела к его пробуждению. Давно было забыто умение и спасало только вдохновение.
— Милый, ты помнишь мне надо на репетицию. Может, попросишь машину у друга?
— Конечно, Варенька, — Сергей старательно изобразил звонок к другу.
В городе оставив Варю в театре, он поехал в офис. Персонал был вышколен великолепно. Никаких лишних эмоций.
Брат понял все без слов. Он просто его обнял — познакомишь? Хотя не тороплю.
— Лешка, мне нужен праздник. Ну помнишь как раньше. Нет лучше, по высшему разряду к субботе. И пожалуйста позови мальчика того из цирковой студии, ну помнишь номер с голубями.
Телефоны в офисе накалились до предела. Да только самое — самое, нет, что вы это прошлый век, нет вы не котируетесь.
К фотографу он поехал сам. Сема это оценил. Он давно не подрабатывал на кооперативах. Оставлял эти «объедки» своим неудачливым конкурентам, но Сергея он знал давно. Они, одно поколение, умеющих и любящих работать на себя. И он огласился.
Пообедали с Варей в городе. Она была так измотана и физически и духовно, что молчала всю дорогу. Он во время остановок на светофоре наклонялся к ней и целовал куда придется. То в пушистую макушку, то в розовеющее ушко. Она не реагировала.
— Милый, я отдохну часа два. Прости мне надо побыть одной, так бывает.
Через два часа он поднялся к ней наверх. Он наползался по грядке не зря. Первая клубника кое-где еще с розовыми бочками, но уже восхитительно ароматная, была у него в ладонях.
