— Ничего. Я же сказала… — огрызаюсь на ходу. Тоже мне надсмотрщик выискался!
Как фурия взлетаю в детскую. Только метлы не хватает!
И увидев дочек на развивающих ковриках, выдыхаю. Тренькает незамысловатая детская песенка, звенят погремушки. И на душе сразу становится легче. Только где-то на сердце давит камень. Больно. Очень.
— Можно, я сегодня раньше уйду? — просит Надя и поясняет поспешно. — Витя меня в ресторан пригласил.
— Свидание? — улыбаюсь через силу.
— Ой, от Торганова дождешься! — весело отмахивается Надежда. По лицу лишь на секунду пробегает обидная гримаска.
Видимо, наш Виктор Петрович не спешит жениться. Завидный жених Шанска номер два. Тот еще красавчик!
— Да у него коллеги с женами приезжают. Вот и просит составить компанию.
— А ты?
— Ну хоть вместе время провести. Он же вечно занят. Как твой Морозов!
"У этого на все время найдется! — сердце затопляет неведомая доселе ярость. Тяну губы в улыбке, стараясь не выдать себя. Боюсь разреветься. Выдать свою боль, затопляющую душу и убивающую кровяные тельца.
— Ага! — усмехаюсь недобро. — Один Столетов — вольный художник.
— Ну не скажи, — встает с коврика Надя. — Дан у нас герой. Когда участковым работал, многим помог. А потом с начальством поругался и даже из города уехал.
— Бывает, — передергиваю плечами.
Ложусь на ковре рядом с дочками. Будто слепая наощупь веду ладонью по вышитым на коврике зверушкам.
Пальцы натыкаются на выпуклую фигуру на толстых ногах и с хоботом. Слон. А дальше пушистое облако на тонких ножках. Овечка.
Дочки весело сучат ножками, словно бегут куда-то. Потом переворачиваются как по команде. И подняв головки, взирают на нас с Надеждой с любопытством.
Смешные! Любимые!
— Я с вами, мои хорошие, — шепчу, укладывая руку под голову.
— Со дня на день поползут, — радостно сообщает Надежда. — Вот тогда точно начнется веселье.
— Мы с Тимой решили загородку перед лестницей поставить. Есть такие модели с калиткой…
Осекаюсь на полуслове. Ну какие "мы с Тимой"?
Морозов, сволочь, что же ты наделал?
— Все. Убежала, — машет от двери Надежда.
— Пока-пока, — роняю на автомате.
Аленка снова переворачивается на спинку. Крепенькой ручкой дотягивается до самой ближней игрушки. Дергает ее. Маленькая обезьянка подпрыгивает, приводя в движение остальные игрушки. Дергает хилыми ножками котик. Трепыхаются птички. Старшая дочка смеется радостно. А ее младшая сестричка смотрит с интересом.
— А теперь ты, доченька, — перевешиваю чуть ниже по дуге собачку. Анечка смотрит на меня внимательно. Затем повторяет за сестрой каждое движение.
"Какие же они разные! — размышляю, наблюдая за дочками. — Нужно Тиме вечером рассказать…
Обрываю себя. Как же! Тиме!
Больно ему интересно!
И неожиданно ловлю себя на простой до безобразия мысли.
Пока мы живем под одной крышей, все наши отношения сведутся к быту и детям.
Пусть так. Пока.
Простить Морозова все равно не смогу. И развод уже дело решеное.
Пульс бьется как сумасшедший. Руки дрожат. И честно говоря, хочется позвонить мужу и заорать «Я все знаю!». Потребовать объяснений.
Жена я или не жена?
«Погоди, — останавливает меня здравый смысл. — Ты цепляешься за косвенные признаки. Остановись. Понаблюдай. Правда все равно выплывет. Да и куда ты сейчас подашься с двумя детьми? Кто подставит плечо? Наде платить придется. А мать и сестра ни в счет…Подумай!»
Можно переехать в квартиру на Моторной. Район мне знакомый. Да и с соседями там хорошие отношения. Даша съехала. А маме с Ниной квартира не подошла. Далеко от центра, видите ли!
«Точно! Даша!» — словно железной гирей бьет по голове.
Подскакиваю с пола под удивленные взгляды дочек.
— Я с вами, маленькие, никуда не уйду.
Схватив телефон, судорожно ищу нужный контакт.
— Даш, привет! — лениво тяну в трубку.
— Ой, Лера! — звонко отзывается Дарья. — Как хорошо, что ты позвонила! Я хочу вам с Тимофеем передать гостинцы. Мне мама сушеных белых грибов прислала и брусничное варенье. Вы такое едите?
— Спасибо, Даша! Ну конечно! — восклицаю поспешно. — Кто ж не ест такую вкуснятину!
— Тогда я завтра с Аней пришлю. Она ко мне приедет документы подписать. А на обратном пути вам завезет..
— Погоди, — пытаюсь сообразить. Даже лоб тру от усердия. — Какая Аня?
— Да наша, — смеется Дарья. — Аркелиди! Она же в Шанске теперь живет.
— Странный выбор, — с трудом перевариваю новости. — Аня из Москвы. У нее там контора своя. И муж вроде…
— А в Шанске любовник, — весело сообщает Дарья. — Вот они там спелись. Та-а-ка-ая любовь!
— А кто? — охаю порывисто. Голова идет кругом. Тут все оказывается давно налажено. Наверняка весь город знает. Одна я в неведении.
— Точно не знаю, Лер, — смеется Дарья. — Кто-то из окружения твоего мужа… Очень крутой мэн.
— Ничего не знаю, — стараюсь казаться веселой. Но голос предательски дрожит.
— Морозова спроси, — заговорщицки предлагает Даша. — Потом мне расскажешь. Интересно же. Я за нее рада очень. Девчонка хорошая. А в личной жизни невезуха. Сейчас хоть глаза загорелись. А то ходила унылой амебой.
— Хорошо, — мямлю сквозь слезы. — Ждем от тебя посылку…
— А ты чего звонила? — спохватывается Даша.
— Просто поболтать, — отзываюсь на автомате. И откинув в сторону сотовый, кулем опускаюсь на пол.
Вот еще одно подтверждение! Это не просто случайный перепихон. А связь…
Рядом слышится кряхтение и возня. Смаргивая слезы, обалдело смотрю на подползающих близнецов. Снова всхлипываю. Теперь уже от вселенского счастья.
И подхватив дочек на руки, утыкаюсь носом в маленькие макушки.
— Мамины умнички, — шепчу, не таясь слез. В порыве бьющего через край восторга, хватаю трубку и сразу отправляю сообщения. Мужу. Надежде.
«Они поползли!»
«Вау!» — тут же приходит ответ от нашей нянечки. А Морозов молчит, хотя и в сети.
«Он занят. Еще ответит», — пытается образумить меня здравый смысл.
«Нет, — усмехаюсь я горько. — Если человек в он-лайне, это еще ничего не значит. Просто он не желает с тобой говорить».
Глава 12
12
Тимофей
«Они поползли!»
Восторженное сообщение от Леры приходит во время совещания по судьбе комбината.
— Руководство представило нам результаты исследований, — бодро рапортует глава комитета экологии. — Все данные в пределах нормы…
— Только при условии, что комбинат не работает, — роняю негромко. Но подчиненные ловят каждое мое слово.
Приходится обдумывать каждое предложение. Любую фразу тут же вырывают из контекста и постят все кому ни лень. От блогеров до солидных изданий.
Шаг вправо, шаг влево — сплошная засада.
Ясен пень, главный эколог уже положил в карман увесистый сверток. Поэтому и тараторит деловито и слегка нервно.
Мэр у нас новый, из дурачков. И так схвавает.
«Эх, дядя-дядя, — усмехаюсь, оглядывая худого мужичка в золотых очках и костюмчике от Армани. — Взять-то ты взял. И сейчас чувствуешь себя самым умным. Думаешь, обведешь меня как пацана вокруг пальца. Ты и старше, и мудрее…Вроде бы. Вот только нервишки шалят. Ох шалят нервишки! И выдают тебя с потрохами».
Слушаю в пол уха сбивчивый доклад, а сам кошусь на сообщение жены. И больше всего желаю повернуть время вспять: отказаться раз и навсегда от дурацкой должности и жить спокойно. Любить жену. Возиться с дочками. Строить линию защиты для нормальных мужиков и выигрывать процессы. А тут…
Сплошное болото и нервотрепка.
— Хороший результат, — киваю неторопливо. — А какие мероприятия проводились для его достижения? Владельцы намерены использовать старое оборудование? Или проведут модернизацию?
— Тимофей Сергеевич! Ну какая модернизация! У них же одни убытки! — разводит руками эколог. — Мы сами делали замеры. Все пришло в норму.
