—Мы ещё не договорили! — Опаляет своим дыханием и ещё сильнее сдавливает руку. Мне больно, но я молчу, удерживая его злой взгляд, блуждающий по моему лицу. Что-что, а проигрывать эту битву я не собираюсь, не на ту напал, малыш!
—Не договорил, как я понимаю только ты, потому что мне добавить нечего.
—Я хочу видеть Аню. Сегодня. Нет, прямо сейчас! Ребёнок должен знать, что у неё есть отец.
—Пфф, ага, щазз — фыркаю в эту перекошенную словно лимона обожрался мину, и выдёргиваю руку, поймав Туманова на эффекте неожиданности. — Ты вообще, как всё это себе представляешь?
—Она пять лет жила без отца!
—Вот именно, Егор, пять долгих лет! И ты сейчас хочешь одним разом психику ей нарушить?
—С какого хрена я сломаю ей психику? Она моя дочь и я хочу с ней познакомится. Хочу, чтобы она знала, что я её не бросал!
—Она знает! — Рявкаю, тыча в его грудь пальцем — А вот ты ни хрена не разбираешься в детской психологии! Ей пять лет, а не месяцев. Вот так разом нельзя свалится, словно снег на голову. Нужно постепенно.
Егор хмурится, явно недовольный моими словами, но и не пререкается. Задумчиво потирает подбородок и не сводит с меня мрачных глаз, а я, уперев руки в бока готова вот-вот набросится в ответку. За благополучие своего ребенка я порву любого, кто бы не встал на моём пути, будь это президент Кореи или же родной отец. За свои косяки я достаточно настрадалась, а Нютка… она слишком хрупка морально для вот такого внезапного сюрприза.
—И когда я смогу её увидеть? — Сквозь гул в ушах доносится тихий шёпот Егора, и мне бы выдохнуть от облегчения, да дело — то дрянь.
—Я не знаю Егор, всё сложно, давай мы с тобой об этом потом поговорим. У нас поезд в пять вечера. Нужно ещё успеть вещи собрать и Нютке каких-нибудь вкусняшек в дорогу купить.
—Какой ещё поезд? — Туманов ошарашено выпучивает глаза, и приподняв правую руку, смотрит на свои часы, а затем на меня и снова на время. Хмурится. — Ты ведь еще неделю должна была отдыхать или что, это новый способ спрятать от меня дочь?
—Господи, вот что за кисель в твоих мозгах? — Качаю головой сложив руки под грудью. — Меня с утра вызвали на работу и нужно срочно уезжать, а это — развожу руки в стороны — чистое совпадение.
—Пока я не познакомлюсь с Аней, никаких поездок не будет! — Недовольно цедит сквозь зубы, а у меня от его тона так и тянет фак ткнуть в эту наглую морду, которая с какого-то перепуга возомнила себя всевышнем. Мне весь этот бессмысленный разговор уже поперёк горла, если честно. Только нервы друг другу потрепали, а в итоге, вернулись на ту стадию, откуда начали.
—Прекрати пожалуйста — устало вздыхаю — Когда я ехала к тебе, у меня даже в мыслях не было делать подлянки или ругаться. Я настраивала себя на разговор двух взрослых, здравомыслящих людей, у которых растёт дочь и не более, а не концерты с запретом на выезд устраивать. Хочешь ты или нет, но мы всё равно уедем, и, если тебе небезразлична судьба твоей дочери, ты найдёшь время в своём плотном графике и приедешь к ней. А сейчас извини Туманов, но мне и правда пора. Взглянув последний раз в хмурое лицо Егора, я разворачиваюсь и ухожу. Ухожу с невероятным облегчением и легкой улыбкой, и слава богу в этот раз меня никто не пытается остановить.
Глава 12
Неделю спустя.
—Так, Стёпа, сделай два американо за седьмой стол и один капучино.
—Хорошо, Дарья Викторовна.
Поправив юбку карандаш и натянув на лицо вежливую улыбку, беру в руки меню и подхожу к столику, за которым только что расположилась пожилая пара, затем принимаю заказ у компании девушек и отношу сделанные барменом напитки за стол под номером семь.
Как только в ресторане сменился владелец, персонал попал под серьезную утилизацию. Уволили практически половину, а вот нанять новых сотрудников так и не соизволили. И ладно кухня, я к этому никакого отношения не имею, но зал — официанты и бармены всегда были под моим контролем. Ключевое слово здесь были, потому, что Константин Витальевич Бейц, он же новый владелец «Эладжио» и придурок редкостный, решил изменить список моих обязанностей. Вот, например, теперь большую часть времени я ношусь с подносом в руках и никого не волнует, что у меня есть масса других дел, а за это я даже чаевые себе не забираю, хоть и заслужила. И если мои нервные клетки уже на грани вымирания, боюсь представить, что будет через месяц. Я куплю нелегально ствол и начну читать уголовный кодекс или пойду к какой-нибудь бабке Фатиме и наведу порчу на своего самодура босса? От одной мысли, что я об этом задумываюсь, становится крипово (мерзко, ужасно), но Инга сказала, что это потому, что я слишком эмоционально раздавлена, и Бейц к этому никакого отношения не имеет, просто оказался не в самый нужный момент моей жизни. Возможно, от части так и есть, но всё равно он меня бесит. Он, и все мужики мира.
А всё из-за кого, естественно, Туманова, который в уши лил, как он хочет увидеть дочь, как переживает из-за этого и рвётся на встречу, а что в итоге? За неделю, что мы здесь, он ни разу даже банального как дела не написал. Вот что после этого я должна думать? Самоликвидировался? Или это у него ход такой, типа дать времени передохнуть?
Были мысли спросить у Инги, но не думаю, что мне станет легче, узная я, что Егор там счастливо проводит время, пока я здесь не нахожу себе места.
—Дарья Викторовна — к столу, с которого я убираю посуду, подходит Анжелика- милая официантка с разноцветными африканскими косичками на голове — Вас там, Константин Витальевич к себе вызывал. Сказал, что срочно.
—Хорошо, Лик, я тебя поняла.
Взяв поднос с грязными тарелками, отношу на мойку, и вернувшись, тут же бегу встречать новых посетителей, а затем ещё и ещё. Сегодня суббота, от гостей отбоя нет, поэтому в кабинет Бейца я иду лишь спустя час.
Как только оказываюсь перед чёрной дверью, заправляю за уши волосы, убираю невидимые пылинки с юбки и только потом тихонько стучу.
—Входи. — Слышу стальной голос Бейца и аккуратно открываю дверь. Первое, что вижу, попав в просторный кабинет — это тёмную макушку в центре стола выглядывающую из-под стопки бумаг. Он всю неделю вот в таком положении просидел, трудоголик фигов. Даже к коллективу ни разу не вышел и не пообщался со всеми как следует, а это ведь очень важно. Но видимо, важно только для меня, потому, что остальных, а если быть точнее доблестную часть прекрасной половины, включая даже нашу уборщицу — семидесятилетнюю Ангелину Алексеевну, интересует наличие штампа в паспорте у нашего Константина Витальевича, потому, что, цитирую: КВ (прим автора Константин Витальевич) такой красавчик, милашка и настоящий очаровашка. А по мне так обычный мужик, может немного красивее некоторых, но не более: Кареглазый, широкоплечий брюнет с густыми бровями, прямым носом и слегка заострённым подбородком. И одевается как-то старомодно. Ну кто сейчас носит вязаные жилетки? А очки на пол лица? Так и хочется, сказать, чтобы стилиста сменил, да боюсь уволит без суда и следствия.
—Анжелика сказала, что вы меня звали?. — Вежливо спрашиваю, переминаясь с ноги на ногу около двери, а в ответ мне служит томное шуршание бумаг и щелчки ручки.
От всех этих пируэтов я начинаю чувствовать себя максимально неловко и не придумав ничего лучше тихонько кашляю, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание.
—Проходи— по кабинету разносится голос Бейца, а затем и мой цокот каблуков. Отодвинув стул, присаживаюсь напротив и кладу ладони на колени. Осматриваюсь. На столе одни бумаги, папки и ноутбук, но моё внимание привлекает маленькая самодельная фигурка, в виде оранжевого медведя, больше напоминающее творение ребёнка. Небрежно, но мило.
Интересно, зачем он притащил это чудо на работу?
—Чернова!
—А — подняв глаза натыкаюсь на серьёзный взгляд шефа.
— Я вызывал вас больше часа назад.
—У меня было много работы. — честно отвечаю, не расцепляя зрительного контакта, хоть и сложно держать оборону. Постоянно хочется отвести взгляд в сторону.
