Джонатан с недовольным видом подчинился и опасливо покосился на тарелку.
– Ну, что скажешь? – спросила его Джиневра, когда он проглотил первый кусок.
– Сносно, – ответил Джонатан и положил себе еще жаркого.
Джиневра, облегченно вздохнув, тоже приступила к еде.
Кэтрин краем глаза наблюдала за мужем. Чем же все-таки привлек ее этот бесстрастный мужчина? Она вспомнила о своем намерении узнать его как можно лучше.
– Как тебе работалось сегодня? – спросила Кэтрин.
– Неплохо, – ответил он, не поднимая глаз и продолжая есть.
Кэтрин нахмурилась. Джонатана явно раздражали ее попытки завести беседу. Как она была глупа, радуясь его мимолетным проявлениям заботы!
– Расскажи мне, как ты оказалась в Австралии, – обратилась Кэтрин к тетушке, демонстративно меняя тему.
– О! Это было похоже на сказку, – просияла Джиневра. – Я всегда мечтала побывать там, и вдруг позвонила Беверли Мартин, моя кузина со стороны твоей бабушки. У ее беременной дочери, которая вышла замуж за одного австралийского бизнесмена, возникли осложнения со здоровьем. Беверли собиралась поехать помочь ей, но у нее разболелся муж. Тогда она предложила мне полететь вместо нее, чему я была бесконечно рада. Поездка стала настоящим приключением. Роды прошли благополучно, мать и ребенок чувствуют себя прекрасно. А я после этого немного попутешествовала по стране…
Джиневра продолжала рассказывать, а Кэтрин не смогла удержаться и вновь посмотрела на Джонатана. Он, казалось, совсем забыл о присутствии женщин и увлеченно читал газету, одновременно доедая ужин.
Думать о нем, решила Кэтрин, – значит попусту тратить время. Но тут ее взгляд упал на его сильные руки. Она вспомнила, как увидела его у себя в спальне, вспомнила, каким нескрываемым желанием горели его глаза, и вздрогнула.
– Вымою посуду и отправлюсь спать, – объявила Джиневра, прервав рассказ о поездке в Австралию.
Видя, что Кэтрин все свое внимание переключила на мужа, она решила уйти и оставить племянницу наедине с Джонатаном.
– Я тоже устал, – сказал он, складывая газету. – Поднимусь к себе и немного почитаю перед сном.
Острая обида пронзила Кэтрин, но самолюбие не дало ей ходу. Она вовсе не хотела оставаться наедине с этим гордецом. Угораздило же ее выбрать себе такого мужа!
– А я посмотрю телевизор в гостиной, – сказала она с напускным равнодушием.
Все поднялись из-за стола. И Кэтрин настояла на том, чтобы помочь Джиневре вымыть посуду.
Дура! – отчитывала себя Кэтрин, вспоминая, как засыпала с мыслями о Джонатане.
Единственно возможный способ удержать его около себя – это связать веревкой и не отпускать. Но стоит ли он таких усилий?
Кэтрин сидела на крыльце, любуясь ночным небом. Полная луна высвечивала серебряную дорожку на далеком пруду.
Неожиданно на крыльце зажегся свет.
– Я думала, ты уже спишь, – недовольно сказала она вышедшему на крыльцо Джонатану. Ей хотелось отдохнуть, а рядом с ним едва ли это удастся.
– Я решил посмотреть, как ты, – ответил он.
Его заботливый тон сейчас привел ее в раздражение.
– Мне хочется кое-что узнать.
Джонатан удивленно поднял бровь, но промолчал.
– Как тебе удалось убедить меня выйти за тебя замуж?
Он стоял, прислонившись плечом к стене дома, и внимательно смотрел на Кэтрин.
– С моей стороны даже попыток таких не было. Это ты сделала мне предложение.
Его слова прозвучали громом среди ясного неба. Кэтрин растерялась.
– Я… я сделала тебе предложение?
Он кивнул.
– Да.
Ничего странного, ведь угодила же я в больницу из-за глупого трюкачества перед толпой зевак, напомнила себе Кэтрин. И все же ей трудно было поверить в свою бесшабашность, поскольку все вокруг в один голос твердили о ее сдержанности и здравомыслии.
– Если скажешь, что я умоляла тебя на коленях, то я сочту тебя лжецом.
Джонатан усмехнулся.
– Нет, это больше походило на деловое предложение.
Наконец-то в этой истории проглянул хоть какой-то смысл… Если это слово позволительно употребить, говоря о нашем браке, подумала она. Кэтрин вгляделась в лицо Джонатана.
– Какого же рода было это деловое предложение?
– Ты сказала, что хочешь иметь мужа.
– Значит, в один прекрасный день я ворвалась в твой дом и заявила, что хочу иметь мужа и этим мужем должен быть непременно ты? – спросила она в крайнем удивлении.
– Меня это тоже очень удивило, – признался Джонатан.
Кэтрин пыталась найти в его лице хотя бы малейший намек на то, что он говорит не правду. И не находила.
– А я объяснила, почему выбрала именно тебя?
– Ты сказала, что решила выйти замуж до тридцати лет, а мужчина, который за тобой ухаживает, не внушает тебе доверия. Ты подозревала его в расчетливости.
– И все это я тебе выложила ни с того ни с сего? – спросила Кэтрин, с трудом веря, что такое вообще возможно.
– Ты встречалась с Гаролдом Томпсоном, сыном Пола. И когда решила, что ему нужны твои деньги, а вовсе не ты, порвала с ним.
– Выходит, я столь странным образом отреагировала на разрыв с Гаролдом. – Кэтрин становилось понятнее собственное поведение. Для него была причина, пусть даже и нелепая.
Джонатан нахмурился.
– У меня нет привычки обманывать женщин.
Я понимал, что твои действия продиктованы сиюминутным порывом, поэтому посоветовал хорошенько подумать, прежде чем предпринимать шаги, о которых впоследствии ты можешь пожалеть.
Она кинула на Джонатана саркастический взгляд, всем своим видом показывая, что сомневается в правдивости его слов.
– Судя по всему, я не последовала твоему совету.
– Ты сказала, что никогда не испытывала глубокого чувства к Гаролду, что действуешь вполне обдуманно. Во всяком случае, пыталась убедить себя в этом.
– Значит, я порвала с ним и тут же прибежала к тебе с предложением жениться на мне? – по-прежнему недоверчиво спросила Кэтрин.
– Нет. После твоего разрыва с Гаролдом прошло две недели. Когда ты пришла ко мне, то походила на адвоката, готового вступить в схватку на судебном заседании, – ответил Джонатан.
В глубине души Кэтрин знала, что он говорит правду. Как же глупо она вела себя!
– Так почему же я пришла именно к тебе?
От его взгляда веяло арктическим холодом.
– Конечно, я не лучший вариант, но и не худший, который ты могла выбрать.
Кэтрин смутилась.
– Извини. Я не хотела тебя обидеть, – сказала она, стараясь уменьшить причиненную ему боль. – Мы просто очень разные.
– Это и было одной из причин твоего предложения. Ты сказала, что устала от семейных встреч, где твое присутствие никого не радует.
