увели в бок:
— Здесь недалеко, на берегу пруда растет глициния. Под ее ветвями установили лавочку и там недалеко живет семья уток. Я покажу…
Кира
Я кромсала свою булочку и бросала кусочки уткам на воду. Илья сидел рядом и делал тоже самое. Никто из нас не спешил заводить разговор, но нам обоим было уютно в этом молчании.
Мне уж так точно.
Я не хотела компании, но присутствие рядом мужчины успокаивало. Мне даже захотелось все ему рассказать, поделиться. Отчего-то казалось, что мужчина меня поймет и никому не откроет моей тайны. Глупость конечно. Доверять в мире шоу-бизнеса, делиться сокровенным — верх идиотизма. Если, конечно, ты не рассчитываешь на крепкую дружбу, как было у нас с Вельской.
На Мишина я точно таких планов не имела, но желание никуда не уходило.
Возможно это “эффект попутчика”? Не знаю.
— Красивое место. Как ты его нашла?
Илья все-таки решил побеседовать и это думаю и спасло меня от необдуманных слов.
Я улыбнулась, вспоминая своих племянников.
— У моей сестры двое очаровательных мальчишек. Они обожают кормить уток. Вот меня и взяли с собой за компанию, открыли тайну…
— Так у вас тайный клуб? — пошутил собеседник, а я невольно отметила, какая все-таки у него красивая улыбка и теплый взгляд.
Странно в нашу первую встречу, он показался мне льдисто-колючим.
— Теперь и я один из вас, — слишком серьезно сказал Илья, подводя итог.
Не удержавшись, я засмеялась и он тоже.
— Я, когда был маленьким, тоже любил кормить уток. Мы жили в небольшом городке. В нем был только один парк, и маме приходилось ехать почти полчаса на автобусе, чтобы отвезти меня туда. Помню, что всю неделю с предвкушением ждал выходных.
— У меня так же было с картингом. Ради него я посещала ненавистные уроки танцев, а позже еще и музыкальную школу. Мама очень сильно хотела сделать из меня хорошую девочку, а не пацанку в рваных джинсах, клетчатой рубашке и руками, перемазанными машинным маслом.
— Судя по тому, что я вижу, ей все удалось.
Странно, но Илья говорил это не с насмешкой, а как комплимент.
Я невольно поправила платье.
— Она бывает чертовски упрямой.
— И это у вас семейное…
Мы переглянулись и улыбнулись друг другу. Точно, семейное.
— Ты тоже весьма упертый, — не могла смолчать и я.
— Виновен, — легко согласился мужчина и бросил очередной кусок булки в воду.
Утки подплыли к нему и стали жадно клевать. Я подбросила им еще угощение, и несколько минут мы просто сидели и смотрели, как птицы едят.
— Тебя подбросить куда-то? Твоя машина, как я понимаю все еще в ремонте.
Я замотала головой:
— Нет, спасибо. Хочу еще посидеть здесь.
— Нужно подумать?
— Очень, — призналась я.
Илья пристально посмотрел на меня, словно хотел увидеть насквозь.
— Я могу тебе чем-то помочь?
Грустная улыбка тронула мои губы, и я покачала головой:
— Нет. Единственный человек, который может мне помочь — это я сама.
— Понимаю и не стану мешать.
Мужчина поднялся с лавки и даже сделал несколько шагов в сторону, но затем вернулся:
— Вот если все же нужна будет моя помощь — звони.
Мне протянули самую обычную визитку: белый кусочек картона с логотипом команды и данными мужчины.
— Ты теперь мой спаситель?
— Мы теперь в одной команде. Забыла о тайном клубе?
Мы говорили шутя, но я была благодарна Илье за протянутую руку дружбы и твердое мужское плечо. Я не привыкла вести себя так по-детски с людьми.
— Спасибо.
Илья ушел, а я все сидела на лавочке, вдыхала аромат глицинии.
Как же хорошо!
Думать об Антоне совершенно не хотелось, но прятать голову в песок и дальше нельзя. До свадьбы осталось чуть больше двух недель. Нужно позвонить в агентство отменить все, выслать всем приглашенным извинения и какие-то объяснения, о которых и думать я сейчас не могла. При одной только мысли становилось очень тошно на душе.
А еще я понимала: эти минуты у пруда с утками, крошками булки — последние спокойные мгновения. Как только я сообщу всем, что расхожусь с Антоном, начнется действительно жаркое время.
Поэтому мне так хотелось насладиться тем, что у меня сейчас было.
Кира
В любом начинании самое сложное — это первый шаг. Мне казалось, что я иду в пропасть. Даже не иду, прыгаю с разбега.
Но отступать было некуда — я уже сидела на диване в зале у родителей. Мама с тревогой ждала от меня каких-то пояснений, сама себя успокаивая:
— Нервничать перед свадьбой — нормально. Я тоже нервничала, помнишь?
Мама посмотрела на папу, ожидая, что он ее поддержит и согласно закивает головой. Я тоже посмотрела на него. Не знаю чего ждала я, но явно не этого:
— Что, гниль все же вылезла и тебе не удалось вовремя отвернуться, чтобы сделать вид, что не заметила ее?
Возмущенные фразы мамы заполнили всю гостиную, но я даже не вслушивалась в то, как она ругает отца. Потому что слова папы меня оглушили.
Я стала вспоминать нашу с Антоном жизнь. Сколько раз я вовремя отвернулась?
— Свадьбы не будет.
Мама замолчала и посмотрела на меня. Я повторила новость еще раз, а затем добавила:
— Я не люблю Антона и больше не хочу связывать с ним свою жизнь. Простите, что поставила вас в неудобное положение, но я только недавно осознала, что наш брак станет моей самой большой ошибкой.
— Ты уверена?
Мама все еще не отошла от шока и выглядела растерянной.
— Абсолютно, — твердо заверила я, и мама молча кивнула, принимая мое решение.
Папа скрывать свою радость не стал: на его губах играла довольная улыбка, а в глазах появился хулиганский задор. Он словно предвкушал поездку на рыбалку или ночную вылазку в поле, чтобы стащить несколько початков кукурузы прямо перед носом у сторожа.
— Это нужно отметить! — громко заявил он, хлопая в ладоши, и радостно потер руки. — Ну что, девчонки, идем в ресторан?
Илья
Мальчишник я решил не отменять. Мне нужно развеяться, сбросить негатив. В конце концов, я ведь теперь свободен, как ветер!
Тихо выругавшись, я крепче сжал руль.
Да, я имею полное право спустить тормоза и перепробовать всех доступных девушек. Могу раз и навсегда стереть дурацкое прозвище “праведник”. Меня всегда оно раздражало. Может даже попробовать что-то новое, секс втроем, к примеру? Почему нет?
Перед глазами на миг всплыл очередной пост Анюты. Закулисье ее мечты: бокал мартини и полупрозрачный халат, под которым просматривались все
