— Я поняла, что не хочу, чтобы меня лишали хотя бы маленького глотка свободы.
— Значит, свою работу ты считаешь рутиной? И лишь выходы на ланч приносят тебе облегчение?
— Разве? — с изумлением произнесла Робин.
— Робин, милая, тебе виднее. Твои тальятелле…
Робин вонзила в макароны нож и вилку, чтобы ловчее отправлять их в рот по маленьким кусочкам.
В другой ситуации она обязательно бы обратила внимание, что Майкл назвал ее «милой». Это было скорее несвойственно ему. Но она была слишком голодной, слишком уставшей. Она запуталась в происходящем. За такой короткий срок случилось так много неприятных событий…
— Замечания старшего секретаря неприятны, но смертельны. При этом заметь, ход твоих мыслей не был таким: я работаю среди замечательных людей, мне удобно добираться до офиса, я получаю неплохую зарплату, я расту профессионально, и отдельные злые нападки маленькой задаваки не смогут отбить у меня охоту работать здесь.
— Вполне возможно, — согласилась Робин. — Значит, ты считаешь, что я была не права? Но что, если Кортни решила по какой-то причине выжить меня? Желание очернить меня в глазах шефа. Требование справки от врача…
— Уходить с рабочего места, никого не предупредив, Робин, — это не слишком-то хорошо.
— Ты меня осуждаешь?
— Я показываю тебе обратную сторону.
Робин задумчиво произнесла:
— Что ж, может, это и в самом деле некрасиво… Это могло затруднить работу некоторым сотрудникам. Но, Майкл, я давно не чувствовала себя такой свободной. Это все равно что сбежать из школы со скучного урока, весь день провести в кино или даже шлепать босиком по лужам в городском парке. Кормить голубей, белок, листать разные книжки…
После непродолжительного молчания Майкл спросил:
— Но что ты намерена делать дальше?
— Завтра будет новый день… Ты об этом?
— Да.
— Если честно, я не знаю…
Майкл накрыл руку Робин своей, вроде бы для того, чтобы поддержать. Робин вздрогнула и невольно отдернула свою ладонь.
— Извини, я не хотел.
— Прости, я не хотела.
Они произнесли это почти одновременно.
— Я просто хотел проявить дружескую поддержку, — объяснил Майкл.
Робин почувствовала, что начинает краснеть.
— Я… Я так и поняла. Просто… электрический разряд. Током ударило.
Майкл улыбнулся:
— Я знаю, такое время от времени происходит, если носить одежду, постиранную без ополаскивателя.
— Нет, — перебила Робин, — иногда среди ночи подходишь к холодильнику и протягиваешь к нему руку, чтобы открыть дверцу, а тебя бьет током.
— Это потому, что нужно меньше объедаться на ночь, Робин Морриган. Может быть, взять тебе еще десерт?
— Нет, спасибо. И еще я хотела поблагодарить тебя — ты так меня выручил.
— Я еще не закончил. Сперва нужно доставить тебя домой.
Уже в машине Робин произнесла:
— Передавай привет Линде. Странно, в последнее время она все чаще недоступна. Что-то по работе?
— Она толком не говорит, эта маленькая хитрюга. Но я передам, — пообещал Майкл.
— Мне так стыдно. Получается, что ты возишься со мной вместо Линды, — вдруг сообразила Робин.
Майкл тепло посмотрел на нее:
— Ничего. Это мне в радость.
Робин смутилась. Чтобы как-то скрыть свою неловкость, она поддразнила Майкла:
— Помогает почувствовать себя более молодым?
— Да, напоминает о детстве, — расхохотался он.
Распрощавшись с Майклом, Робин поднялась в свою квартиру. Как только за ней захлопнулась дверца автомобиля Майкла, Робин почувствовала легкий укол… грусти или тревоги? Она не могла понять. Переступая ступеньку за ступенькой, Робин с каждым мгновением отдалялась от сегодняшнего вечера. Странно — тепло, которое присутствовало в ее с Майклом разговорах, тепло, которое наполняло Робин в ресторане, куда-то делось. Оно испарилось, и, кажется, безвозвратно.
Робин внезапно захотелось позвонить Майклу, задержать его. Сказать, чтобы он никуда не уезжал.
Но что она скажет ему потом?
Спустится к нему?
Да, это вариант. Можно просто сказать, что она вдруг захотела выпить еще кофе. И это совершенно невозможно осуществить без приятной компании.
Можно… Можно сообщить Майклу то, что, как казалось Робин, было гораздо ближе к правде.
Робин не хотелось оставаться одной в этой квартире. Вольно или невольно, но почти каждая деталь обстановки здесь напоминала ей о бывшем бойфренде, о Джиме.
Робин хотелось, чтобы кто-то отвлек ее от грустных мыслей. Это можно сделать и самой, полистав журнал, посмотрев фильм. Но нельзя же бесконечно смотреть фильмы?..
Робин подошла к окну. За окном уже почти стемнело. Тут и там зажигались маленькие светлячки, Робин пыталась угадывать, что это были за огоньки — уличные фонари или же лампочки, освещающие крыльцо соседних домов… От разглядывания огоньков веяло романтикой, но именно поэтому Робин стало еще грустнее.
Все-таки позвонить Майклу?
Да, но что она ему скажет?
Привет, это снова я, ты не мог бы подняться ко мне ненадолго? Разговаривай со мной, смеши меня, пой мне — мне так холодно и одиноко!
Мы можем поиграть в «Монополию» или в шахматы, я сварю горячий шоколад, а если хочешь — я испеку тебе яблочный пирог.
Знаешь, так невкусно, когда пирог испечен только для тебя одной…
Для одной себя вообще не хочется печь пирогов.
Робин решительно тряхнула головой.
Ну что за глупости?!
Одни только глупости лезут ей в голову этим вечером. Надо же… А ведь она даже не пила.
Ну зачем она будет отвлекать такого занятого человека, как Майкл? Он ведь и без того уже выручил ее сегодня: накормил ужином, выслушал сагу обо всех ее неурядицах, отвез домой… Не грузил своими проблемами — рабочими, личными, еще какими-нибудь…
Кроме того, нехорошо злоупотреблять вниманием Майкла — он спасает ее вместо своей непутевой сестры Линды вот уже второй день подряд.
Хорошего понемногу — не стоит ли на этом остановиться?
Остановиться и, вместо того чтобы заставлять людей выслушивать про свои проблемы, сесть, хорошенько подумать и самой во всем разобраться.
Вот, например, работа.
Интересно — у нее еще есть работа? Или уже нет?
Что ж… Кажется, существует только один способ это выяснить.
Завтра утром подняться как обычно и прийти на работу в положенное время.
Тогда и станет понятно, сошла ей с рук вчерашняя выходка или же впору приниматься за обзор сайтов с подборками резюме и, главное, существующих на рынке труда вакансий.
