– Дом, милый дом… – пробормотал Минкё, стиснув зубы и прибавив шагу.
Сам себе он сейчас напоминал дядюшку Чу, довольно пожилого субъекта, который всегда нес что-то полезное, прихваченное с улицы или милостиво подаренное соседями, с собой в руках. Он был дальним-дальним родственником, настолько дальним, что Минкё и не помнил – со стороны отца или со стороны матери. Но это не отменяло обязанности Минкё совершать кынчоль***, который дядюшка Чу принимал как само собой разумеющееся и от которого он смог освободиться только лет в шестнадцать, когда все празднование Сольналь**** скрывался дома у Чонсу. Тогда он…
– Ай-гу!.. – воскликнул Чонсу, прерывая сложный поток сознания своего друга и возвращая его в нерадостное и тревожное настоящее. – Неужели сегодня Черная пятница*****?
Чонсу подбежал к нему, только дверь закрылась.
– А еще День благодарения, Рождество и Новый год, – мрачно ответил Минкё, тяжело усевшись на первый попавшийся стул и, наконец, поставив надоевшую до невозможности коробку перед собой.
– А если вправду, что с тобой случилось?
– Не поделил кое с кем дорогу.
– С кем?
– С машиной…
– Серьезно?
– А по мне не видно?
– Ой-ой-ей… ничего не сломал? – начал свою длинную речь Чонсу, присев рядом с другом. – Ходить можешь? Тебе лучше прилечь, после такого надо полежать, если что-то сильно болит, то сходи ко врачу, а может, лучше сюда вызвать? Нет-нет, сегодня лучше…
– Тсс… И так голова трещит, – прервал его Минкё. – Не строй из себя кимчхонскую тетушку. Лучше скажи, ты придумал, что будешь готовить?
– Н-не совсем, я…
– Правильно, надо сначала название приклеить, – прервал друга Минкё, начав вставать со стула, что оказалось для него как никогда трудной задачей.
– Да куда уж? Отдохни… – сказал Чонсу, пытаясь удержать друга за руку, которую тот тут же отдернул.
– В другой раз, – возразил Минкё, чуть не прибавив, что «если не успеем все сделать к уговоренному сроку, будет намного больнее».
Он вновь взялся за надоедливую коробку и нетерпеливо разорвал ни в чем не повинную упаковку. Глазам предстало удивительно красивое зрелище: утренние лучи солнца так и играли на переливающихся и блестящих разными цветами осколках стекла. Осколках…
– Да вы что, издеваетесь что ли? – не выдержал Минкё после пяти секунд созерцания красивых осколков.
Он оглянулся на висящие на дальней стене часы. Времени оставалось совсем мало.
– И что теперь?
– Нет-нет, не могли же они все… – пробормотал Минкё.
Он начал перебирать субстанцию, ранее бывшую лампами, пару раз чуть не порезавшись.
– Что ты ищешь?
– Подожди…
Вот оно! Целехонькие и исправные, красивые и… ненужные. Две лампы в подарок оказались не чем иным, как просто цифрами.
– Две восьмерки? – саркастически спросил Чонсу. – Или знак бесконечности?
Пропустив эти слова мимо ушей, Минкё продолжил свои поиски в маленькой коробке дальше. В итоге целыми и невредимыми были выужены еще четыре буквы. Остальное могло превратиться в красивый элемент интерьера где-нибудь в большой вазе с бамбуком.
– M, m, p, a? – идентифицировал буквы Чонсу. – Это все, что осталось?
– Да…
Четыре буквы и две цифры просто отказывались складываться во что-то цельное и понятное в сознании Минкё. Он несколько раз переставил буквы. Что бы с ними сделать?.. Выходило только «карта» и «мама», что совсем не подходило к их заведению.
– Ничего не могу придумать… – тихо сказал Минкё. – Днем еще все будет нормально, но вот вечером…
– Постой, ты сказал, денем, вечером, – повторил Чонсу. – День, вечер…
– И что?
– А как насчет этого?
Чонсу переставил люминесцентные буквы и цифры в своем порядке. И вышло…
– Восемь часов утра и восемь часов вечера? – осторожно уточнил Минкё, смотря на сложившиеся 8AM и 8PM. – И что это будет значить?
– Не знаю… – Чонсу рассеянно почесал в затылке. – Может, что мы работаем с восьми до восьми?
Минкё в задумчивости несколько раз постучал пальцами по столу.
– Отлично, – резко сказал он после этой секундной задумчивости. – Выбор у нас невелик, так что… Пойдем крепить.
*щибаль – корейское ругательство
**…сказка, которую он слышал еще в детстве, давно-давно, про тигра и девочку-солнце – народный фольклор, сказка о Луне и Солнце.
***кынчоль – традиционный поклон перед старшими членами семьи на Новый год
****Сольналь – корейский Новый год
*****Черная пятница – пятница после Дня Благодарения в США, день, когда начинается сезон распродаж.
Сложная конструкция из ламп и проводов была надежно устроена над главным входом. И довольно к месту пришелся еще один символ, найденный на заднем дворе недалеко от мусорного бака, выброшенный за ненадобностью, а теперь выкрашенный оставшимися красками в виде длинного аппетитного батона. Теперь восемь часов утра и вечера были прекрасно разделены, не претендуя на главное место.
– Ну, на первое время пойдет, – заключил Минкё, продолжая оценивающе смотреть на название 8AM & 8PM.
– Пойдет… – эхом отозвался Чонсу, смотря в том же направлении.
Уже около пяти минут они стояли перед входом, оба скрестив руки на груди и гипнотизируя это название, будто еще немного, и оно могло бы что-нибудь сказать. Пожелать удачи, например.
Но люминесцентные лампы заговаривать с кем-либо не пожелали, так и продолжая молча висеть на положенном им месте.
– Ай-ай-ай, шея затекла… – выдал Минкё, только сдвинувшись с места.
– Это здесь 8 Авеню, 22?
Позади друзей раздался новый голос. Резко обернувшись, почти синхронно, они увидели перед собой невысокого парня в спортивной куртке, с крашеными светло-каштановыми волосами и с помятым листочком в руке.
– Ву Йи-фэй? – воскликнул Чонсу после секундного замешательства. – Ты все-таки решил прийти? А я уж думал…
– Пока больше интересных предложений не поступало, – прервал его он.
– За полдня-то…
– Приятно познакомиться! – перебил диалог Минкё, не стерпев долгого игнорирования себя. – Шин Минкё, можно просто «босс».
Чуть усмехнувшись при последней фразе, он протянул руку для рукопожатия. Йи-фэй еще несколько мгновений смотрел с подозрением то на руку, то на самого ее владельца, прежде чем принять это самое рукопожатие.
– А, точно, я забыл тебе сказать… – начал Чонсу, спохватившись.
– А ты всегда все забываешь, – так же улыбаясь, сквозь зубы проговорил Минкё в сторону друга. – Ну, будешь у нас сегодня заправлять на кухне, – обратился он к Йи-фэй.
– Но я не…
– Времени нет, осталось всего две минуты. Пойдем, – не слыша никаких возражений, тоном начальника сказал Минкё.
