жестко, страстно…
Он брал ее раз за разом – сминая простыни, и вырывая все новые хрипы из ее груди. Она таяла и вспыхивала в его руках. Это было упоительно. Прекрасно. Но в очередной раз выгнувшись от нахлынувшего удовольствия, Кара вдруг поняла, что не хочет, чтобы этот парень находился рядом. Ни минуты больше.
– Тебе пора нести службу, – сказала она ровным голосом, в котором никак невозможно было угадать отблески бушевавших только что страстей. Охранник не заставил повторять дважды.
Кара чуть дождалась, пока он оденется, чтобы наконец выставить его за дверь, упала на кровать и забылась тревожным сном.
В эту ночь страж снова пришел к ней во сне… Ни упрека, ни огорчения, ни досады, ни ревности – ничего. Он обнял ее, тепло окутал собой и не выпускал до самого утра.
Кара проснулась в слезах.
Почти год спустя.
Лидия постучала в комнату и, не дождавшись ответа, зашла. В ее руках был поднос с какой-то едой. Кара не без труда оторвалась от чтения, чтобы поприветствовать гостью.
– Поешь, Верховная. Тебе нужно себя поберечь.
Кара пожала плечами. Может, и нужно. Зеркало показывало: она и правда стала слишком худой, под глазами залегли тени. Она почти не бывала на воздухе, да и из своей комнаты выходила редко. Но это не значит, что она не держит руку на пульсе!
Кара отодвинула поднос:
– Позже поем, спасибо. Что у вас нового? Ты ведь не просто так пришла?
В последнее время Лидия почти постоянно была в храме – правая рука и верная помощница Верховной. Она замялась, прежде чем ответить.
– Не томи, – устало проговорила Кара. – Давай напрямую и без расшаркиваний. Что не так?
– Разговоры идут… – осторожно начала та. – Ты совсем не используешь силу Верховной. Не устраиваешь демонстраций… Люди начинают шептаться, что у тебя ее и нет вовсе… Что все это – обман.
Кара вздохнула.
– Люди всегда будут чем-то недовольны. Начну использовать, скажут, что использую не так… Поводы пошушукаться найдутся… Устрой для них короткое представление на стене: огни, фокусы, все такое. Привлеки храмового мастера – он еще при Ванде всяких штук напридумывал. Им понравится…
Лидия кивнула. Но не за этим же она пришла? Слишком мелкая проблема, чтобы колдунья сама не смогла с нею справиться…
– Что-то еще? – она старалась не показать своего нетерпения.
– Только что прибыли торговцы, привели новых девушек для храма.
Кара усмехнулась:
– Да они отчаянные ребята!
Торговать людьми она запретила еще полгода назад, но, похоже, все еще находятся такие, кто либо не слышал об этом, либо никак не может поверить в конец прибыльного дела.
– Девчонок забери, конечно. А денег торговцам не давать. И вообще – гоните их палками через весь город. Пусть все больше думают о том, что нарушать приказы Верховной – плохо, и меньше – о том, что их не касается.
– А с девушками что делать?
– Тех, что со способностями, отдай своим в обучение.
– А тех, что без?..
Кара бросила на Лидию нетерпеливый взгляд. Почему она отвлекает ее по таким ничтожным поводам?
– Тем тоже найди работу в городе, да припугни, что колдуньи будут следить, чтоб не обижали.
Колдуньи уже давно вернулись в город из лесов и успели в нем хорошенько обосноваться. Работы им хватало. Заговорить поля на урожай или скотину, чтобы не разбегалась, вызвать дождь, помочь роженице разрешиться, излечить недуг… Недостатка в клиентах в ближайшие столетия не предвиделось.
Кара, хоть и не понимала природу их силы, саму эту силу очень уважала.
Конечно, Лидия была права: она ни разу не воспользовалась тем даром, что дал ей страж. Только вот дела в городе и без того шли неплохо.
Урожай был богатым, стада обильными, ремесленники без страха делали свое дело, даже лиходеев стало меньше: всякому, кто позариться на чужое или нанесет какой ущерб здоровью, колдуньи грозили порчей. А после того, как за месяц от неизвестной болезни иссох и скончался сначала один предводитель лихого люда, а спустя две недели за ним последовал второй, крепкие ребята жутковатого вида все чаще стали искать работу…
Лидия так и не уходила. Она словно не решалась заговорить о чем-то важном.
– Ну хватит уже, говори, зачем пришла на самом деле…
Колдунья отвела глаза.
– Не знаю, стоит ли об этом напоминать, Верховная, но через неделю срок. Нужно подыскивать ту, что спустится к Зверю.
– Не называй его так! – Кара в сердцах хлопнула ладонью по столу.
Лидия поправилась:
– К Великому стражу…
Кара молчала несколько минут, думая о своем.
– Как думаешь, Благословенная, зачем он это сделал?
«Благословенная» – она впервые обратилась так к колдунье. Пора уже воздать по заслугам той, что все это время была рядом, помогая нести тяжкое бремя власти. И признать ее статус – тоже пора.
– Что сделал? – не поняла Лидия.
– Как мог тот, кто любит простор и свободу, позволить заключить себя в темном подземелье?
– Он пожертвовал собой, чтобы помочь этому миру, дать ему силу. Так пишут в книге.
Не это нужно было Каре. Что пишут в книге, она и сама знает.
– И мир был настолько жесток, что согласился принять эту жертву. Нужно ли спасать такой мир?
– Боюсь, на твой вопрос нет ответа, – Лидия все-таки хотела вернуться к делу, по которому пришла: – Так что с даром? Времени остается мало…
Мало! Его почти не осталось. На мгновение Каре стало страшно. Но только на мгновение. Недрогнувшим голосом она ответила:
– Объяви гулянья дня на три. Придумай сама, что это будет: праздник урожая или что там у нас может быть… Заплати артистам, всем, которых найдешь, пусть веселят народ. Ярмарку устрой… Ну да ты лучше меня знаешь.
Но Лидия не унималась:
– А кто пойдет к стражу?
– Об этом не беспокойся. Я все решу сама.
***
Кара спускалась в подземелье одна. Никакой торжественности и ритуальности, никаких особых приготовлений. Разве что она час провела перед зеркалом да выбрала самый красивый свой наряд. Она уселась на ритуальный камень, к которому еще год назад была прикована, и погрузилась в раздумья. Впрочем, долго размышлять у нее не получилось. С грохотом отворилась дверь. И Кара, словно лепесток, подхваченный ветром, скользнула в открывшуюся темноту.
Она спустилась по знакомым уже ступеням и принялась ждать. Он появился почти сразу. Она почувствовала его присутствие и сердце наполнилось радостью. Несмотря ни на что.
– Тебя не должно быть здесь. В договоре сказано: «Раз в год в подземелье должна входить дева, чье лоно не знало
