Это было глупо, но после произнесения имени Стэнли, Кэтрин почувствовала себя почти счастливой. Ее глаза засияли.
— Как это мило с вашей стороны.
Доктор Хиллс удалился. Кэтрин быстро заснула и проспала около двух часов.
— А, вы уже проснулись, — сказал доктор Хиллс, отрываясь от чтения книги.
Кэтрин привстала и спустила ноги на пол. Она уже чувствовала себя лучше.
— Надо сказать, вы выглядите гораздо бодрее.
— Да, спасибо. Все благодаря вам.
— Кстати, я принес вам свежих апельсинов, — произнес доктор Хиллс, протягивая ей блюдо с апельсинами. — Это должно вас зарядить на будущее.
— Спасибо, — сказала Кэтрин, откусывая дольку апельсина. — Вы совершенно правы. Они такие вкусные.
— Я рад, что вам нравится. Когда вы окончательно придете в себя, я попрошу в больнице приготовить вам большой сытный сандвич.
— Звучит заманчиво. Не знаю, как мне благодарить вас.
Доктор улыбнулся:
— Не нужно меня благодарить. Я доктор, и это моя работа.
— Мой отец мне всегда говорит то же самое.
— Он тоже врач?
— Да, он педиатр.
Доев последний апельсин, Кэтрин спросила:
— А когда я смогу увидеть доктора Пиккеринга?
— Боюсь, что не сейчас. В больнице мне сказали, что сегодня рано утром он улетел в Преторию и будет не раньше завтрашнего вечера.
— Извините меня за беспокойство. Я просто хотела сделать ему сюрприз, и сейчас мне кажется, что я зря все это затеяла.
Доктор Хиллс снова улыбнулся.
— Зато вы удивили Хэнка и Грегори. Они просто в восторге от яркой блондинки, у которой волосы переливаются при солнечном свете, так они сказали. Вы столь прекрасны, что и я до сегодняшнего дня не думал, что на свете есть такие красивые женщины. Мне всегда нравился скандинавский тип женщин.
— Спасибо, доктор.
— Вы, наверное, голодны. Давайте принесу что-нибудь поесть.
— Нет, я еще не голодна. Благодарю за заботу.
Они сидели друг против друга. Во взгляде доктора читалась откровенная страсть. Кэтрин подумала, что субтропический и тропический климат, наверное, делает мужчин такими. Они желают любую женщину, это у них в крови. Однако она ошибалась, даже и не подозревая, по отношению к кому действительно пылало страстью сердце доктора Хиллса.
— Тогда давайте я принесу вам что-нибудь выпить. Надеюсь, вы полагаетесь на мой вкус? — спросил Нейтан.
— Разумеется. Но вы знаете, я, наверное, все-таки откажусь, — неуверенно ответила Кэтрин.
— Ну позвольте мне сделать вам приятное. Я принесу вам фруктовый напиток, который, уверяю вас, вы никогда не забудете. Он придаст вам силы, вот увидите.
— Ладно, только совсем немного, доктор Хиллс, — не в силах больше сопротивляться обаянию этого человека, сказала Кэтрин.
Его обаяние и правда обезоруживало. Ему просто невозможно было отказать.
Он забрал у нее пустое блюдо и собрался было идти за напитками, когда за дверью послышался громкий, раздраженный мужской голос:
— В таком случае, позовите мне доктора Хиллса. Я хочу его видеть. Вы меня поняли?
— Я не могу вас пустить. Доктор занят, — раздался второй голос из-за двери.
Нейтан тем временем подошел к Кэтрин и поцеловал ей руку. Неожиданно дверь отворилась.
— Черт возьми! Что здесь происходит?! — воскликнул раздраженный, до боли знакомый мужской голос.
Доктор Хиллс отодвинулся от Кэтрин и оглянулся. Ее лицо судорожно дернулось.
— Ничего, — испуганно ответил Нейтан. — Мисс Шервуд недавно приехала и искала вас, а так как вас нигде не было, я решил позаботиться о ней, пока вы не вернетесь.
Испуганный взгляд доктора Хиллса бегал по комнате.
— Стэнли! — громко закричала Кэтрин и бросилась к любимому. Колени ее дрожали, дыхание участилось.
— Я оставлю вас наедине, — пробормотал Нейтан и направился к выходу.
Стэнли был холоден. Она не понимала его поведения. Он явно ревновал, но почему? Что такого, если молодой симпатичный человек решил ей помочь?
— Мне было приятно с вами познакомиться, доктор Хиллс. Спасибо за заботу, — словно назло Стэнли произнесла Кэтрин.
Нейтан глупо улыбнулся, затем посмотрел на пылающий ненавистью взгляд Стэнли и удалился.
Они остались вдвоем. Ревность боролась в Стэнли с радостью и необузданной страстью. Кэтрин никогда прежде не видела такого Стэнли — столь неистово ревнующего и грубого. Он молча смотрел на нее, его взгляд требовал объяснений.
— Я не понимаю, почему ты так взбесился. Хороший человек помог мне, был очень добр ко мне. Я же не виновата, что тебя не оказалось на месте, — робея под его требовательным взглядом, сказала Кэтрин.
Умом Стэнли понимал, что она говорит чистую правду, но был не в силах владеть собой. Ревность по-прежнему пылала в нем. Когда он пришел в больницу и Нэнси сообщила ему, что прилетела Кэтрин Шервуд, что она ждет, Стэнли едва не хватил апокалипсический удар. И вот, вместо того чтобы радоваться встрече, он стоит и задыхается от ревности. Ну не глупо ли?
— Ну а как я, по-твоему, должен реагировать? Мне сообщают, что ты здесь. Я ищу тебя и узнаю, что ты находишься в доме у доктора Хиллса. Я мчусь сюда и вижу, как он пожирает тебя своим похотливым взглядом, — нервно сказал Стэнли.
— Все мужчины...
— Ты хочешь сказать, что все мужчины так на тебя смотрят? — перебил он.
— Нет, Стэнли. Я говорю о другом. Мужчины в тропическом климате более открыты в общении с женщиной...
— Это иллюзия, — перебил ее Стэнли. — Да, Хиллс очень симпатичный и приятный в общении человек. Но, поверь мне, от тебя он хотел только одного — переспать с тобой.
— Что с тобой, Стэнли? Я никогда прежде не видела тебя таким. Почему я постоянно оправдываюсь перед тобой? Человек просто угостил меня соком и предоставил место для отдыха. И я благодарна ему за это. Вот и все.
Стэнли по-прежнему стоял на расстоянии от Кэтрин, словно неприступная скала.
— Я не хочу больше говорить о нем. Давай закроем эту тему.
Кэтрин была не против. Она ждала от него ласки, а получила сцену ревности. А Стэнли в своей глупой ревности не увидел, как она была прекрасна, она так старалась выглядеть хорошо для него. Они стояли и молча смотрели друг на друга.
— Почему ты мне заранее не сообщила о своем приезде? Я бы встретил тебя в Йоханнесбурге.
— Я думала, что ты не позволишь мне сюда приехать.
Кэтрин шагнула ему навстречу и хотела было поцеловать его, но Стэнли уклонился.
— Ты хочешь, чтобы я разочаровалась? — неприятно удивившись, проговорила она. — Я все же надеялась, что ты будешь рад видеть меня. А ты стоишь, как последний истукан.
— Но мы ведь не рассчитывали вновь встретиться. Ты не представляешь, как мне было тяжело все эти три месяца. Словно той ночью я держал в своих руках всю вселенную, а потом наступила пустота. Три месяца пустоты и страданий. Сейчас мне очень непросто, пойми меня.
