Делия повела себя очень по-женски: отметив красоту наряда Ланы, она подпустила шпильку по поводу молочно-белых плеч девушки, выдающих в ней «малибини», новичка, но тут же добавила, что это, разумеется все же лучше, чем ходить с кожей цвета вареного рака, как обычно происходит с приезжающими сюда «хаоле».
— Не обращай внимания, — шепнул ей Фил. — Она просто злючка. Ты прелестна, и я счастлив, что ты согласилась быть сегодня моей спутницей.
Курт вел открытую спортивную машину по дороге, огибавшей сперва плантацию, а потом устремлявшейся к аэропорту, мимо холмов и деревень. Наконец, они въехали в роскошный парк, посреди которого стояло внушительное, несколько старомодное здание, все окна которого были ярко освещены.
— А вот и клуб, — сказал Фил. — Он принадлежит Морганам и носил когда-то звучное английское название, но гавайцы с их бедным алфавитом и дурацкой манерой подвывать при произнесении каждого слога так его испохабили, что теперь никто уже и не помнит, как оно звучало изначально.
Он рассмеялся, и Лана почему-то почувствовала себя неловко. Настроение ее упало еще и от того, что светские рауты и балы всегда были чужды ее матери, и теперь она лихорадочно искала в сумочке расческу, чтобы поправить безнадежно испорченную ветром прическу. Руки девушки дрожали, и она начинала всерьез злиться на себя за то, что безропотно согласилась ехать.
У дверей их встретили хозяин и хозяйка бала, и Делия представила Лану как «нашу гостью с материка», не упомянув даже ее имени, а хозяев — как Джефри и Анис Морган, своих кузена и кузину.
— Рады видеть вас у себя. Как вам понравились Гавайи? — с дежурной улыбкой сказала Анис и, не дожидаясь ответа, пошла навстречу другим гостям. Джефри вообще лишь кивнул ей, а через мгновение Делия представляла ее кому-то еще.
Следующий час прошел в бесконечных представлениях и бессмысленных разговорах о погоде и природе. Лана недоумевала, почему ее называют все время «нашей гостьей», а не сводной сестрой или, хотя бы, дочерью Брика. Быть может, в ее же интересах? Клуб принадлежит Морганам, а у них с Бриком вражда… Морганов здесь было много — местных, с соседних островов и даже с Главного острова, как предпочитали называть самый большой остров архипелага. Все собравшиеся, похоже, являли собой элиту здешней аристократии, но если не считать кричащей роскоши убранства и нарядов, а также лицемерного дружелюбия самой обстановки, этот прием мало чем отличался от привычных Лане вечеринок на континенте. Говорила она мало, больше слушала, потому что разговоры вертелись вокруг людей и событий совершенное ей не известных, и когда, наконец, заиграл оркестр, девушка вздохнула с облегчением.
Она очень любила танцевать и сразу же поняла, что Фил превосходный партнер. Он двигался четко, но плавно, полностью отдаваясь музыке, и Лана скользила по зеркальному паркету с чувством, близким к ощущению полета.
Когда музыка смолкла, они вышли на широкую террасу. Вдали сияли огни аэропорта, ветер доносил солоноватый запах воды и глухой рокот прибоя.
— Как здесь красиво! — прошептала Лана. — Гавайи — просто волшебная сказка, и нет ничего удивительного в том, что Брик не смог уехать отсюда.
— О, его держит здесь отнюдь не красота, — сухо усмехнулся Фил. — Сейчас я тебе кое-что покажу… — Он оперся о парапет и вытянул руку вперед. — Видишь там на утесе дом? Там живут мои бабушка и дедушка, Морганы-старшие…
Лана широко открыла глаза: это был вовсе не «дом», а настоящий дворец, залитый золотистым светом и окруженный сбегающими вниз великолепно разбитыми садами.
— Он великолепен, — пробормотала она, с трудом веря, что столь роскошное здание может принадлежать не королевской семье, а всего лишь местным плантаторам.
— Именно так, — кивнул Фил. — Отсюда ты не можешь представить себе его истинных размеров — далеко, да и деревья мешают… Но можешь мне поверить, это нечто необыкновенное. Весь этот остров был когда-то одной цветущей плантацией, и принадлежала она Морганам. Кулеана и сейчас была бы ее частью, если бы твой отец не украл ее.
— Украл? — вздрогнула девушка. — Почему ты так говоришь?
— Ох, Лана… — Голос Фила внезапно изменился, его руки обхватили ее за плечи и привлекли к себе, красивое лицо исказилось гримасой боли. — Ну почему ты такая… такая красивая, наивная и добрая! Я хотел бы ненавидеть тебя, но не могу!
— Но почему ты должен меня ненавидеть? Я приехала сюда вовсе не затем, чтобы отнять у тебя с Делией что-то, принадлежащее вам! Брик теперь — вся моя семья. Он позвал меня, и я приехала, вот и все!
— Да, он позвал тебя, но лишь затем, чтобы позлить нас! Чтобы лишить нас законного наследства! Ты, сама того не ведая, оказалась втянутой в войну между семьями моей матери и моего отца, и эта война, которую Брик всячески поощряет для достижения своих собственных целей, может уничтожить тебя! Пойми, это опасно! Мне запретили что-либо тебе рассказывать, но я так не могу. Для тебя это еще опаснее, чем для Молли…
— Молли в опасности? — воскликнула Лана. — Но почему?
Его пальцы сильно сжали ей плечи.
— А ты знаешь, кто она? — глухо спросил он.
— Думаю, что да, Курт мне рассказывал…
— Курт? Тогда ты ничего не знаешь, и мне лучше прикусить язык, иначе он меня убьет.
— Кто? Курт?..
— Нет, Брик разумеется! Он и не подозревает, что я знаю… Ох, Лана, почему бы тебе не бросить все это, пока не поздно? Пока кто-нибудь не уберет тебя со своего пути… навсегда! Большего я сказать тебе не могу. Если Брик узнает о нашем разговоре… Но мне невыносимо видеть, как ты идешь по краю пропасти! Я полюбил тебя сразу как увидел в аэропорту. Но даже я не смогу тебе помочь, если только…
Тон его голоса снова изменился, стал более требовательным, пытливым.
— Лана, если мы любим друг друга, если соединим наши силы, то сможем стереть их всех в порошок! Одним ударом! О, я просто с ума по тебе схожу!..
Прежде чем она успела хоть что-то возразить, он с силой привлек ее к себе, его губы жадно впились в ее губы. Ужас и смятение лишили девушку дара речи, способности двигаться, соображать… Лишь через секунду, когда гнев вернул силу ее рукам, она постаралась высвободиться. В то же мгновение сзади раздался негромкий возглас, и Фил резко отпустил, почти отшвырнул ее.
С трудом удержавшись на ногах, Лана увидела, что Фил, как зачарованный, смотрит куда-то через ее плечо. Она обернулась. Там стояла Делия.
— Чем ты тут занимаешься? — требовательно спросила она брата, но к удивлению Ланы в ее голосе прозвучало больше страха, чем негодования. — А я и не знала, где ты, пока мне кто-то не шепнул, что ты выскользнул сюда с… этой.
