свои пудовые кулаки, рявкнул Ветров.
Я отважно вклинилась между ними и повисла у Вани на шее.
— Ванечка, ну, пожалуйста, не надо! Он же специально тебя провоцирует, разве не видишь? Давай просто уедем, он того не стоит.
— Только ради тебя, — он отступил на шаг.
— Да-да, только ради тебя, Златочка, — тоненьким голоском пропищал Ветров.
Я подтолкнула Ваню вперед. Он, к счастью, ничем не ответил и даже не обернулся. Просто обогнул машину и сел на водительское сиденье. Дернув дверь, я плюхнулась на соседнее, предварительно наградив Ветрова одним из тех своих взглядов, которые Яна звала убийственными. Лишь мельком, а все равно, словно обожглась о яростный огонь, вспыхнувший в темном взоре мужчины.
*****
Хмурый Ваня молча вел машину. Я сидела рядом, вцепившись в свою сумочку, и старалась унять нервную дрожь, возникшую из-за чуть не случившейся драки. Мысли метались в голове и среди них не было ни одной годной.
— Ну и кто он такой?
Резко разорвавший повисшую в салоне машины тишину вопрос заставил вздрогнуть.
— Просто клиент, — кашлянув ответила я.
— Да ну?
— Ты что не веришь мне?
— А должен? — на секунду отвлекшись от созерцания дороги, мужчина взглянул мне в лицо.
— Ваня, я что виновата в том, что он надумал ко мне подкатить и наплевал на мой отказ?
Он шумно выдохнул. Сжал оплетку руля так, что побелели пальцы.
— Почему мне не сказала? — спросил уже мягче.
— А когда бы успела? Я с ним только в понедельник встретилась. Да и говорить особо не о чем по факту…
Я скорее лягушку поцелую, чем позволю хоть кому-нибудь узнать про универ, глупую влюбленность, затмившую разум, и ставшую причиной моего позора, которая давно в прошлом.
— Ну да, я же тебе никто!
— В смысле? — распахну глаза, я уставилась на него.
Светофор вспыхнул красным и Ваня, резко затормозив, повернулся ко мне.
— В прямом смысле, Злата. Мы месяц встречаемся, а я дальше твоего порога не бывал!
— А ты что ждал, что я прыгну к тебе в кровать на первом свидании? — взвилась я. — Извини, но ты не на ту напал! Поищи себе кого-то подоступнее!
Выкрикнув это, я отстегнула ремень безопасности, распахнула дверь машины и выскочила наружу. Хорошо, что мы стояли в крайнем правом ряду иначе мой финт мог бы закончиться плачевно. А так я благополучно поскакала по лужам прочь целая и невредимая.
— Злата, подожди! — Ваня бросился следом за мной.
Подскочил, не больно развернул за предплечье. Донеслись сигналы клаксонов. Дорога узкая, а Ваня полосу перекрыл…
— Иди вон, сигналят уже! — шмыгнув носом, выпалила я.
— Извини, если обидел тебя, — он положил ладони мне на плечи. — Вспылил из-за этого Ветрова… Прости!
У него такие виноватые глаза. И голос искренний. Горячие слезы сильнее покатились по моим щекам.
— Не плачь, пожалуйста! Я не ждал того, о чем ты сказала. Я тебя ценю, уважаю и… И люблю, Злата.
Я разрыдалась. Но не от обиды на Ваню. И не от счастья за прозвучавшее признание в любви. А от злости на себя-дуру. Полнейшую клиническую идиотку, которая…
Вот он передо мной. Хороший, достойный мужчина. Уважающий меня. Любящий. Чего мне еще надо?
Встав на носочки, я обвила его шею руками и сама поцеловала в губы. Впервые за весь этот месяц. А потом дала увести себя в машину. И отвезти к нему домой. И начать целовать сразу, как за нами закрылась входная дверь квартиры. С тихим стуком приземлилась на пол сумка. Зашелестела моя и Ванина одежда. Холодные, подрагивающие ладони добрались к моей голой коже, от чего она покрылась мурашками. Ваня хрипло застонал, очевидно посчитав, что причина иная. Углубил поцелуи и, приподняв меня за бедра, заставил оплести его талию ногами. Потом отнес в свою темную спальню. Осторожно уложил на прохладные, приятно пахнущие стиральным порошком простыни, не переставая нежно целовать. И вот как-то незаметно для самой себя я стала отвечать. Тело словно пробудилось ото сна и откликнулось на чужое желание, полностью отключая разум.
Я много работала почти столько времени, сколько себя помнила. Не суть, что поначалу эта была работа по дому. Я. Много. Работала. И мой организм просто привык спать мало и просыпаться сам в пять утра без будильника. И неважно, во сколько ему было дозволено уснуть. Дома я заставляла себя поваляться еще часок потому, что даже на самые медленные и тщательные сборы мне нужно не более часа, а в семь утра в офисе еще даже уборщицы нет. Дома я злилась на себя, что отвоевав право достаточно спать, я им не пользуюсь. Но в такие моменты, как сегодня, я была безумно благодарна организму, что так рано меня разбудил. Ведь единственным желанием, возникшим после осознания того, что было прошлой ночью, было поскорее уйти.
Я бесшумно выползла из-под тяжелой Ваниной руки и принялась на ощупь искать свои шмотки. Те были разбросаны по комнате как в каком-то дешевом сериале. Впрочем, и ситуация в которую я попала, точнее, которую я сама себе создала, была тоже словно оттуда. Кое-как напялив белье, я наплевала на колготки и натянула сверху брюки. Потом на ципочках поскакала в прихожую, где, насколько я помнила, остался мой джемпер, сумка и пальто с ботинками. Надев джемпер, я сгребла все остальное в охапку и босиком выскочила за дверь. Уже там обулась, набросила на плечи пальто и, сбегая по ступенькам, попыталась вызвать такси. Поставила цену вполовину выше утреннего тарифа, чтоб приехало побыстрее. Те пять минут, которые пришлось ждать машину, показались вечностью. А еще я то и дело слышала топот ног по ступенькам за дверью парадного и представляла, как Ваня сейчас предстанет пред мои светлы очи и тогда… Что именно будет тогда, что скажу и что сделаю, я старалась не думать. Изо всех сил старалась. Потому, что все упрямо лезущие в мозг варианты были один хуже другого.
Ночь еще не кончилась. Было сыро и холодно. Но хоть дождь не шел. Светили фонари. Желтые снопы света выхватывали ухоженный просторный двор со скамейками и лужайками, которые через месяц-другой будут зелеными. Голые ветви деревьев тихо шелестели от ветра.
Оказавшись в теплом и сухом салоне такси, я почувствовала себя лучше. Чуточку успокоилась, как это бывает, когда понимаешь, что выиграла немного времени. Расслабленно откинувшись на сиденье, стала глядеть в окно. Там проносились сонные улицы с многоэтажками, в которых светились лишь пара-тройка окон. За каждым из них была своя история, счастливая и не очень. Уникальная,
