– Грэхем и Сьюзен хотели, чтобы Сэм жил у меня, – продолжил Калеб. – Разве это ничего не значит?
– Когда Грэхем и Сьюзен говорили это, они не думали, что через год погибнут, – резко бросила Энид Картер. – Они предполагали, что мы с мужем к тому времени состаримся или умрем. Они говорили о той ситуации, которая могла бы возникнуть в отдаленном будущем. Вот почему они высказали такое пожелание, – добавила она холодно.
Элен услышала, как Калеб тихо вздохнул, и пожелала оказаться сейчас подальше от этого дома. Присутствовать при разговоре было для нее сущей мукой.
– Энид, я сделал все, что в моих силах, чтобы обеспечить Сэму спокойную жизнь, – сказал Калеб, сдерживая свой гнев, что давалось ему нелегко. – Никто, даже вы, – уверил он пожилую женщину, – не сможет дать ему больше, чем я.
Он вызывающе посмотрел на нее. Напряжение последних часов отразилось на лице – под глазами Калеба залегли тени.
– Ну конечно, за деньги можно многое купить! – воскликнула Энид Картер. – Ты и твой братец неплохо этим пользовались!
Калеб нахмурился.
– Мне кажется, упоминание о прошлом не поможет нам разобраться с вопросом…
– Разобраться с вопросом? – язвительно отозвалась женщина. – Если бы твой брат не ослепил мою дочь своим богатством и очарованием, она бы не вышла за него замуж и ничего этого бы не случилось! – промолвила она обвинительным тоном. – Сьюзен уже была помолвлена с приличным молодым человеком, когда в ее жизнь ворвался твой брат и…
– Сьюзен и Грэхем искренне любили друг друга, – начал Калеб, не в силах больше сдерживаться.
Элен понимала: он находится на грани срыва. У Энид Картер, вероятно, скопилось к Калебу и его брату много претензий, которые глубоко засели в ее сердце, хотя некоторые из обвинений, особенно что касается денег, не слишком отличались от того, что когда-то говорила ему сама Элен. Сейчас больше всего она мечтала оказаться подальше, чтобы не присутствовать при этом глубоко личном разговоре.
– Сьюзен просто поддалась на блеск богатства и на внимание такого состоятельного и опытного человека, каким был твой брат, – презрительно бросила она.
– Энид, – попытался остановить ее муж.
– Ты и твой братец думали, что купить можно все. – Энид ничего не слышала. – Даже женщин!
Она перевела пылающий взгляд на Элен.
Глаза Элен широко раскрылись. Как она смеет вмешиваться в ее личную жизнь!
– Энид, достаточно споров, – настойчиво произнес Калеб. – И кроме того, вы сейчас разговариваете со мной, а не с Элен. Незачем втягивать ее в наши разногласия.
Рот пожилой женщины презрительно искривился.
– Я бы сказала, что она и так уже втянута, – заметила она. – Вы ведь знакомые, не так ли?
И она надменно бросила взгляд в сторону Элен.
– Да, – пробормотала она, – но…
– Близкие знакомые, я бы сказала, – презрительно повторила Энид.
– Энид! – воскликнул Калеб. – Между нами вовсе не то, что вы думаете!
Энид Картер дернулась, словно ее ударили.
– Не хочешь же ты сказать, что вы… собираетесь пожениться? – с трудом проговорила она. – Не слишком ли далеко ты заходишь в своем желании казаться респектабельным?
Элен покраснела. Утром она необдуманно дала свое согласие присмотреть за ребенком, а вечером ее уже обвиняют в том, что она хочет выйти замуж за Калеба ради денег. Выйти замуж? Какая смешная, нелепая мысль! Хотя сейчас ей не до смеха.
– Энид, – мягко проговорил Калеб, но гнев его еще не остыл. – Элен – моя знакомая, которая согласилась помочь мне. И я не позволю обижать ее, ни вам, никому другому.
Элен взглянула на него. И это говорит он, после всего того, в чем она его обвинила? Хотя следует признать, что их разногласия ничего не значат в подобной ситуации.
– Если она выйдет за тебя замуж, то я ее только пожалею, а вовсе не обижу, – заметила Энид Картер. – Ну ладно, пойдем, Генри, – бросила она. – Мне кажется, что такими разговорами ничего не добьешься.
Она вышла из комнаты, не потрудившись даже оглянуться, чтобы проверить, последовал ли за ней муж. Она прекрасно знала, повторять приказание не придется.
И кто мог обвинить Генри? Элен сочувствовала ему. Энид Картер такая женщина, с которой приходится считаться. А Калеб, из-за того что осмелился возражать ей, даже вырос в ее глазах.
Генри Картер сделал несколько шагов по направлению к двери, остановился и обернулся.
– Мне действительно жаль, что так все получилось. – Он покачал головой. – Я понимаю, Калеб, ты хочешь как лучше… – Плечи его опустились.
– Ну тогда попытайтесь убедить в этом Энид, – криво улыбнулся тот.
– Сьюзен была нашим единственным ребенком, – вздохнув, произнес Генри.
Возможно, он прав: Сэм – единственное, что у них осталось. Но Элен понимала, то же самое можно сказать и про родственников Калеба. Да, ситуация не из легких.
Важно одно все они должны были подумать о благополучии Сэма, и, насколько Элен понимала ситуацию, Калеб был самым подходящим человеком для того, чтобы воспитывать ребенка. Она была уверена, что и Генри Картер признаёт это, хотя вынужден подчиняться жене. Возможно, даже Энид Картер втайне признавала это, потому и выступала столь резко. Но она уже женщина немолодая, заботиться о ребенке ей будет трудно, вероятно, оттого она и злилась. Чувство вины породило гнев.
Кому, как не Элен, было это знать. Чувство вины из-за того, что целых семь месяцев не приезжала к отцу и не интересовалась, чем он живет, не давало ей покоя.
Однако, какова бы ни была причина, вызвавшая негодование Энид Картер, оно было неподдельным и могло иметь вполне серьезные последствия.
– Я понимаю. – Калеб пожал руку Генри. – Мы все желаем добра Сэму, не так ли?
Генри вздохнул – что верно, то верно.
– Я постараюсь убедить Энид, – произнес он, но, судя по его хмурому виду, шансов у него было немного. Он повернулся к Элен. – Извините, что вовлекли вас в этот спор, мисс Фостер. – Он сокрушенно покачал головой.
– Ничего, все в порядке, – уверила его Элен и улыбнулась. Так уж получилось, она оказалась случайной свидетельницей весьма неприятной сцены, но ее обидеть никто не хотел.
Генри снова повернулся к Калебу.
– Мне действительно очень жаль. – Он догнал жену.
Калеб вздохнул, пытаясь снять напряжение, и пригладил волосы, хотя они и так лежали аккуратно.
Да, несладко ему пришлось, подумала Элен, если судить по той сцене, что она застала. А ведь они проспорили целый день!
– Теперь я понимаю, почему вы не хотели, чтобы Сэм оставался дома, – сказала Элен, бросив взгляд в холл, чтобы удостовериться, что малыш до сих пор играет со своими игрушками.
