— Мне не померещилось притяжение между нами… — тихо проговорил он.
Нет, но однажды она уже поддалась такому искушению и стала рабыней чувств. Она не позволит, чтобы такое опять с ней случилось.
— Расселл? — грубо спросил он.
Расселл будет всегда. Ее всегда будут преследовать его чувственные настойчивые губы и требовательные руки.
— Ты больше ему не жена, — нетерпеливо сказал Джордан.
Никто не мог даже предположить, что она так и останется ему женой, и всегда будет принадлежать только ему. Развод — всего лишь бессмысленный клочок бумаги, от которого Расселл сможет избавиться в любой момент, если надумает вернуться в ее жизнь.
— Уиллоу? — спросил Джордан, обеспокоенный ее затянувшимся молчанием.
Она нервно вздохнула.
— Я не хочу тебя, Джордан, — правдиво сказала она.
Судорога исказила лицо Джордана.
— У тебя кто-нибудь есть? Расселл… Всегда и только Расселл…
— Да, — нетвердым голосом подтвердила она.
Джордан с силой отпрянул от нее.
— Почему же ты не сказала мне ни слова? — Его глаза сверкнули. — Или ты наслаждалась тем, как я строил из себя дурака эти два дня…
— Нет!
— Тогда что же, Уиллоу? Плата за унижение, которому, как тебе казалось, ты подвергалась?
Он не слышал ответа и пристально смотрел на нее.
Было бы так просто сказать «да», оскорбить его и таким образом навсегда сделать чужим. Но она не могла этого сделать.
Она покачала головой.
— Я никогда не притворялась, что хочу тебя…
— Значит, это была правда? — выдохнул он и, подняв женщину на ноги, страстно впился губами в ее рот, крепко прижимая к себе.
Ей следовало бы почувствовать отвращение, быть холодной в его объятиях, но, к собственному изумлению, она ощутила, как волна желания затопила ее.
С тех пор как три года назад она ушла от Расселла, мужчины роились вокруг нее. Большинство, как она считала, из меркантильных соображений, и держаться от них подальше не составляло большого труда. Но Джордан… Он был другим.
Уиллоу дрожала от возбуждения. Она импульсивно обняла его за шею и пылко отвечала на его долгие поцелуи, чувствуя, что его страсть окутывает ее.
— Не играй больше так со мной, Уиллоу, — бормотал он, скользя губами по ее обнаженному плечу. Он с легкостью стянул платье с низкой талией, высоким вырезом и длинными рукавами, и его взору открылась великолепная грудь со смугло-розовыми сосками. — Давай просто наслаждаться друг другом, — просил он, а его дарящие блаженство губы целовали ее лицо, шею, грудь…
Огонь полыхнул внутри у Уиллоу, когда она почувствовала, как Джордан нежно покусывает сосок, вызывая сладкую боль, от которой слабеют ноги. Но когда его искусная рука начала ласкать другой сосок, Уиллоу сдавленно застонала.
— Прекрасно. — Он приник к ее губам, испивая сладкий нектар поцелуя. — Создана для любви.
Уиллоу вся горела, у нее кружилась голова, она ощущала слабость и не смогла сопротивляться, когда почувствовала, как его рука движется к единственной белой пуговице внизу платья, которая не давала ему окончательно соскользнуть.
Она почувствовала, что Джордан, так же как она, потерял контроль над собой, а это было ему не свойственно. И Уиллоу ощутила пьянящую власть и восторг от того, что смогла довести его до такого состояния.
— Нам будет хорошо, так хорошо, — пообещал он, возясь с пуговицей ее платья.
Содрогаясь от жгучего желания, Джордан дрожащими руками никак не мог справиться с этой чертовой пуговицей, и она отвела руки назад, чтобы помочь ему.
— О, Уиллоу, — простонал он, уткнувшись лицом в ее прелестную шею. — Помоги мне! Пожалуйста… Какого черта? — Он нахмурился, подняв голову, и по мере того, как слушал, краска желания уходила с его щек.
Уиллоу тоже прислушалась. Сначала она ничего не слышала, но потом различила звуки шагов, приближающихся к комнате, где она стояла в объятиях Джордана, так недвусмысленно обнаженная по пояс.
— Какой?.. — Задавая этот вопрос, Джордан натянул платье обратно, и глаза его потемнели, когда он скользнул взглядом по ее лицу, искаженному болью и страхом. — Уиллоу, не смотри так, — попросил он хриплым голосом. — Кто бы это ни был, я быстро от него избавлюсь, и тогда мы поговорим…
— Ну и ну, — раздался насмешливый голос. — Надеюсь, я не помешал.
Потрясенная неожиданным визитом, Уиллоу повернулась, чтобы посмотреть на Расселла. Он взглянул на нее холодными голубыми глазами, в которых светилась бешеная ярость.
— Ну что ж, никто мне так и не ответит? — язвительный тон прервал напряженную тишину.
Уиллоу не могла говорить. Она возбужденно дышала, постоянно вытирая платком увлажнившиеся ладони.
Расселл был, как всегда, неотразим. С модной стрижкой, в дорогом темном костюме, покрой которого подчеркивал его мужественную фигуру. Голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц, чувственный рот подчеркивали красоту мужского лица.
Он был настроен удивительно дружелюбно, и именно это заставляло ее нервничать. Расселл всегда говорил, что влюбился в нее с первого взгляда, когда увидел ее в офисе, где она должна была встретить отца. Он терпеть не мог, когда другие мужчины даже смотрели на нее, а теперь, казалось, спокойно отнесся к увиденной им сцене. Если он больше не любил ее, тогда его реакция объяснима. И все же, когда он несколько секунд назад смотрел на них, она не могла не заметить опасного блеска его глаз.
— Я как раз собирался отвезти Уиллоу в гостиницу, — спокойно ответил Джордан.
Расселл небрежно взглянул на часы на своей длинной худой руке. Руке художника, как утверждали многие, хотя состояние он нажил, управляя компанией по производству компьютеров.
— Всего лишь десять часов, — скептически заметил он.
Его брат пожал плечами, совершенно не обескураженный неловкостью ситуации.
— Уиллоу устала.
Леденящие голубые глаза посмотрели на нее, и ее дурные предчувствия подтвердились.
— Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь? — тихо спросил Расселл.
Ситуация граничила с фарсом, была похожа на какую-то будуарную драму, но Уиллоу знала, что в ней нет ничего забавного.
— У меня болит голова, — правдиво сказала она, потому что шок от появления Расселла усилил пульсирующую боль в висках.
— Прогулка по пляжу ее вылечит, — грубо сказал Расселл. — Я могу отвезти Уиллоу обратно, Джордан, мне по пути.
— Я сделаю это сам, — рявкнул Джордан, пристально глядя на мертвенно-бледное лицо Уиллоу.
— Это глупо, — легко сказала она. — Ведь Расселлу по пути.
