Он бесстрастно взглянул на нее.
— Это уже давно не так. И ты сама в этом виновата. Ладно, тебе выбирать. Ну, а чтобы тебе было легче принять решение…
Она знала, что он задумал, поняла мелькнувшую в его глазах страсть, увидела решительность в выражении его лица. Однако, испытывая искреннее отвращение к самой себе, она подняла голову, отвечая на его поцелуй. Любопытство, вот и все, пыталась она оправдать себя. Однако знала, что это ложь. Ведь любопытство уже было давно удовлетворено. После первого же поцелуя она поняла, что ее реакция на его прикосновения и ласку осталась той же, что и восемь лет назад.
Нет, она отвечала на его поцелуй потому, что вновь желала испытать всю его сладость. Желала снова вернуться к жизни, повинуясь прикосновениям его губ и рук. Оживить, пусть всего лишь на короткое мгновение, неукротимое, безудержное желание, которое он один умел в ней пробудить. В этот раз он не торопился, целуя ее, наслаждаясь чувственной страстью, снова запылавшей в них с удвоенной силой.
Однако все это — ложь и обман, Лия прекрасно сознавала. Ему хочется заполучить ранчо, и ради него он готов воспользоваться любыми средствами. Готов даже соблазнить ее. Готов даже жениться на ней. А она оказалась такой идиоткой, что совсем об этом забыла.
Подняв голову, он уставился на нее сверху вниз.
— Выходит, то, что было между нами когда-то, еще не умерло, Лия, — проговорил он хрипловатым голосом. — Выходит, до сих пор между нами что-то есть. Необходимо разобраться, что это такое. Разобраться раз и навсегда.
Она отступила на шаг.
— И ты полагаешь, брак может этому помочь?
— Непременно, — подтвердил он.
— Похоже, выбора у меня нет.
— У тебя есть только один выход — я.
Он отпустил ее, и выражение его лица снова стало холодным и отчужденным. В это мгновение она возненавидела его. Возненавидела за то, что снова хотела его. Возненавидела за то, что он воскресил в ней чувства, которые она давно и тщетно силилась забыть. Но особенно за то, что он с такой легкостью, оказывается, может контролировать свои эмоции, тогда как ей намного труднее справиться с охватившими ее переживаниями.
— Даю тебе двадцать четыре часа, Лия. После этого будет уже поздно. — И, не говоря больше ни слова, он ушел.
Прошло немало времени с тех пор, как он уехал, а она все стояла на крыльце, не в силах пошевелиться, не в силах ни на чем сосредоточиться. Наконец с приглушенным рыданием она закрыла лицо руками и дала волю слезам.
Хантер прошел к себе в кабинет и поставил кейс с документами на стол. Раздался короткий стук в дверь, и Кевин Андерсон, его помощник, заглянул в комнату.
— О, вы вернулись. Ну, как прошла встреча? Она согласилась продать ранчо?
Открыв кейс, Хантер достал пухлую папку с бумагами и бросил ее на стол.
— Пока еще нет. Но скоро я заполучу его… заполучу непременно. — Он повернулся к своему помощнику, не скрывая недовольства. — Почему ты ничего не сказал мне о Булле Джонсе и о его выходках?
— А, старший загонщик? — Кевин заколебался, а затем пожал плечами. — Мне показалось, все это не так уж серьезно.
Гнев заставил Хантера заговорить более резко, чем обычно:
— Ну так знай — это, черт возьми, еще как серьезно!
— Прошу прощения, босс. Больше такое не повторится, — быстро извинился Кевин. Помолчав, он осторожно спросил: — Полагаю, вы уже познакомились со старшим загонщиком?
— Да, если можно так выразиться.
— Он узнал вас?
Хантер ответил не сразу. Вместо ответа он подошел к окну, рассматривая открывавшуюся перед ним панораму Хьюстона. Повышенная влажность, объяснявшаяся близостью Мексиканского залива, усеяла толстое тонированное стекло мельчайшими капельками воды, предвещая наступление жары, обычной для Южного Техаса.
— Нет, — проговорил наконец Хантер. — Он меня не узнал. Но, с другой стороны, я не очень-то рвался представиться ему.
— Пожалуй, это было разумно. И что же вы теперь собираетесь делать?
— Пока — ничего. — Хантер обернулся и посмотрел на своего помощника. — Однако, возможно, мне придется кое-что предпринять в будущем.
— Как скажете, босс.
Хантер наклонил голову.
— Да, Кевин, вот еще что…
— Слушаю, шеф. Можете на меня рассчитывать.
— С этого дня держи меня в курсе дела. И неважно, насколько незначительным и второстепенным тебе что-нибудь покажется. Я не желаю, чтобы меня снова застали врасплох.
— Да, сэр. Прошу прощения, сэр, — с готовностью согласился Кевин. Затем, сославшись на дела, он бесшумно выскользнул из комнаты.
Поколебавшись несколько секунд, Хантер подошел к столу и открыл папку с надписью «Хозяйство Хэмптонов». На блестящую черную поверхность стола хлынул целый поток писем, юридических документов и фотографий. Потянувшись, Хантер взял в руки два снимка, на которых была изображена Лия, — одна фотография копировала ту, что он видел на стене кабинета у Хэмптонов, а другая была сделана полароидом всего месяц назад.
Рассматривая более позднюю фотографию, Хантер почувствовал, как необоримое желание захватывает его властной волной. Напряжение пришло неожиданно, заставив его замереть на месте. Он по-прежнему любит ее… Ему хочется провести пальцами по ее волосам, расплести ее косу, почувствовать, как золотистые, мягкие, точно шелк, локоны льнут к его пальцам, вновь ощутить под собой ее мягкое, податливое тело.
Хантер бросил снимок обратно на стол. Еще немного, пообещал он себе. Еще совсем, совсем немного.
— Нам надо поговорить, — объявила бабушка Роуз на следующее утро, со стуком ставя перед Лией тяжелую фарфоровую кружку.
Лия прикрыла глаза и тихонько застонала. Прошлой ночью ей так и не удалось уснуть, и вот сейчас сияние лучей утреннего солнца казалось ей почти нестерпимым, а тут еще столь же непреклонная и безжалостная бабуля.
— Если ты имеешь в виду Хантера, я не желаю о нем говорить.
— Именно Хантера.
— Я не желаю ни о чем говорить.
— Ну и упрямица же ты! Мне надо тебе кое в чем признаться, и ты выслушаешь меня с начала до конца, даже если мне придется повалить тебя на пол и самой усесться сверху.
Представив себе, как бабуля, в которой не наберется и девяноста фунтов весу, захватывает ее голову в замок и вынуждает опуститься на выложенный кафельной плиткой пол, Лия не смогла сдержать улыбку.
— Тогда по крайней мере можем мы поговорить о погоде еще пять минут, пока я выпью кофе?
— Сегодня солнечно и восемьдесят пять градусов note 2 в тени. Так что глотай кофе, и поскорее… Ну вот. А теперь поговорим о Хантере.
