Ее сердце билось, как птичка в закрытой клетке, ее ноги как будто вросли в землю. Когда он подошел ближе, она увидела, что он снял пластырь с ребер. Там остался большой красный шрам.
Его могли убить, подумала она. Если бы пуля прошла чуть глубже... возможно, она никогда больше не увидела бы его. Разве что-то другое имело значение? Спокойно она пошла ему навстречу.
Для Сэта она была подобна морской богине в своем бирюзовом купальнике, солнце сияло в капельках воды на ее коже. У нее был уверенный взгляд, ее походка настолько грациозна, что у него дыхание перехватило.
Лия подошла к нему, нежно обняла за плечи, встала на цыпочки и долго целовала его. Он ее хотел, ему стало жарко. Он продолжал ее целовать, пока в его голове не осталось ничего, кроме желания ею овладеть. Она крепко прижала свои груди к его груди, ее соски были похожи на две небольшие ракушки. Подхватив ее за бедра, он повалился вместе с нею на землю.
Не здесь, подумал он. Ты не можешь заняться любовью с Лией на пляже. Он взял ее за руку и, пытаясь восстановить дыхание, хрипло сказал:
— Пойдем в мой дом!
Она улыбнулась в ответ.
Рука об руку они прошли по дорожке до его дома. Пропустив ее вперед, он плотно закрыл входную дверь и провел ее в спальню.
— Я снова хочу заняться с тобой любовью, Сэт. Я хочу стоять обнаженной перед тобой!
Посмотрев вверх, она увидела лишь его жадные губы, жаждущие поцелуя. Его поцелуй был соленым, мягким и теплым. Она притянула его за бедра к себе, ощущая, как напряглись его ягодицы. Он хрипло ответил:
— Ты сводишь меня с ума, Лия. Но в этот раз мы не должны...
Он быстро открыл ящик прикроватной тумбочки и достал оттуда презерватив.
Он медленно снял бретельки бирюзового купальника с ее плеч. Ее грудь была больше, чем восемь лет назад. Он медленно снял купальник, она стояла перед ним абсолютно голая, вся его. Потом он начал ласкать губами ее живот, опускаясь все ниже. Она открылась ему, запрокинув голову назад в экстазе. Он быстро нашел эрогенную точку, и, спустя несколько минут, она стонала от удовлетворения.
Сэт медленно поднялся. Она сказала, пытаясь справиться с дыханием:
— Представляешь, я хочу еще! Это позорно!
— Не волнуйся, мы только начали.
Она ласкала его грудь, живот, пах, проводила пальцами по его мускулам. Ее руки сводили его с ума.
— У тебя такое красивое тело. Поцелуй меня, Сэт. Так, чтобы я потеряла голову!
Это было все, что он хотел услышать. Он начал ее целовать, требуя от нее ответных ласк. Она была такой открытой, желанной и заведенной, что в мгновение ока он потерял контроль. Повалив ее на постель, он начал целовать ее грудь, пока она шептала его имя. Он снова посмотрел на нее, наслаждаясь ее красотой. Ты моя, подумал он, только моя.
— Я не могу больше ждать! — Он быстро вскрыл презерватив и уже через пару секунд вошел в нее. У нее захватило дыхание. Они подошли к оргазму вместе, и через минуту все было кончено. Он лег рядом, положил голову на ее плечо и спросил: — Лия, с тобой все в порядке?
Казалось, его голос доносился с другого конца света. Вскоре она пришла в себя, ощущая Сэта где-то рядом. Они слились воедино, это повторилось вновь, как тогда в Париже.
Сэт решительно поднялся по ступенькам мимо на каменных львов, стоявших у крыльца. Весь дом был каменный, впрочем, как и сердце его матери. Он уже несколько месяцев не был у родителей и сейчас предупредил мать о своем приходе.
Холл дома с мраморным полом и огромными окнами производил гнетущее впечатление на посетителя. По его мнению, тяжеловесный дизайн мало подходил к живописным окрестностям, лесам и океану. Как он любил прятаться в этих лесах, когда был мальчиком!
— Здравствуй, мама!
Он по обычаю поцеловал ее в щечку. Как всегда, она отлично выглядела: волосы хорошо уложены, строгий элегантный костюм от Валентино без лишней мишуры, на пальцах сверкали бриллианты.
— Хочешь чаю? Может, чего-нибудь выпить?
— Нет, спасибо. Это деловой визит. — На секунду он запнулся, надеясь, что увидит хотя бы искру доброты в глазах матери.
— Так почему бы сразу не перейти к делу? — поинтересовалась она.
— Восемь лет назад, в Париже, я переспал с женщиной, имя которой не знал. Два месяца спустя она написала мне, что беременна. Одно письмо она отправила в мой офис, другое — сюда. Я не получил ни одного. Ты случайно не получала хотя бы одно из них?
— Конечно, получала.
— Конечно?! — переспросил он.
— Молоденькая девушка, которая играет на скрипке и беременеет от тебя? Ты думаешь, я позволю таким, как она, приблизиться к нашей семье?
— Лия — всемирно известная скрипачка! — возразил он, все еще до конца не веря в вероломство собственной матери.
— Тогда почему ты не знал ее имени?
— Она хотела сохранить инкогнито. Но поверь, как восемь лет назад, так и сейчас, Лии не нужны мои деньги!
— Ты слишком наивен! Я вскрыла письмо, которое пришло сюда, и отправилась в твой офис за вторым, слава богу, она упомянула, что отправила два письма.
— Ребенок, которого она ждала, — это был мой ребенок, — резко произнес Сэт.
— Я почти уверена, что она сделала аборт, как только узнала, что не получит от тебя ни пенни.
— Она этого не сделала. Моей дочери, кстати, твоей внучке, сейчас семь лет, и зовут ее Мариза.
— Ну и когда же ты женишься и сделаешь свою дочь законной?
Элеонора всегда умела раздражать своими циничными замечаниями.
— Никогда, — его голос постепенно повышался. — Вы с отцом отбили у меня всякую охоту жениться. Но я оказался выкинутым из жизни моей дочери из-за того, что ты уничтожила эти письма! Как ты могла это сделать?
— Легко. И если надо будет, я сделаю это опять.
— Дай мне письменное подтверждение, что ты уничтожила те письма!
— С какой стати я должна это делать?
— Если ты этого не сделаешь, я добьюсь, чтобы эта информация стала достоянием публики!
— Ты не пойдешь на это! — зашипела она.
— Хочешь проверить?
— Что ты будешь делать с этой глупой бумажкой?
— Покажу Лии, чтобы она убедилась, что я не бросил ее одну беременной.
— Она тебя шантажирует!
— Между прочим, читать и уничтожать чужую почту — это федеральное преступление.
— Иди к письменному столу и принеси мне мою кожаную папку.
Элеонора написала одну строчку своим элегантным почерком и передала ему бумагу.
— Надеюсь, этого тебе будет достаточно, — заметила она желчно.
Он прочитал, сложил листок и спрятал в карман пиджака.
— Ты хоть чуть-чуть сожалеешь о том, что натворила?
